Отец восстановился от травмы и вернулся в строй. Беременная мать осталась. Потом родился Неджи, и спустя три месяца закончилась война…
Отец как-то говорил, что одна из немногих привилегий членов побочной ветви в том, что они могут сами выбирать себе партнёра на оставшуюся жизнь. А главе клана и наследникам приходилось жениться на тех, на кого укажут старейшины клана, дабы соблюдать чистоту Бьякугана. Это волшебные глаза, которые позволяют видеть сквозь предметы, ток чакры в теле, иметь неограниченный обзор… Из-за этого у всех Хьюг белые глаза. Каждый урождённый Хьюга обладает им с младенчества. Не так давно Неджи активировал свои глаза под присмотром отца. Они до сих пор горели, хотя прошла уже неделя.
Сейчас мальчик сидел на крыше своего дома и любовался ночным звёздным небом. Он распустил волосы, и они, взмокшие от пота, оседали на плечи и казались ещё темнее, чем обычно. Неджи помнил, что раньше жил другой жизнью, потому любил вот так посидеть, любуясь звездами. Может в свете одной из этих звёзд и остался его старый мир? Затем мальчик скривился и постарался отогнать напавшие мысли. Получалось, что практически все Хьюга плоды инцеста, ближнего или дальнего. Это не играло особой роли. Как же было хорошо, что его отец оказался умным человеком… Неджи боялся представить, какие бы чувства он испытывал бы, будь его мать ещё и его какой двоюродной тётей или кузиной. До мурашек.
Он отвёл взгляд со звёзд и перевёл его на огромную отвесную скалу, на которой были высечены четыре каменных лика. Скульптуры Хокаге, правителей деревни, скрытой в листве. Неджи жил в тяжёлое время. Послевоенное. Но не только война была злым роком деревни, скрытой в листве. Когда мальчику был год, то на их деревню напал настоящий огромный демон, девятихвостый лис. Он практически разрушил деревню, если бы не подоспевший вовремя четвёртый Хокаге. Он ценой своей жизни спас деревню от разрушения…
— Неджи, слазь, — позвал его отец.
— Сейчас, — сказал он и спрыгнул с крыши прямо на землю. Он был лёгким, а дом был одноэтажным, оттого приземление вышло мягким. Да и про чакру забывать не стоит. Он был куда крепче обычного ребёнка. Волосы закрыли глаза, отчего пришлось снова их собрать в конский хвост. Они же только что закончили тренировку. Зачем он ему сейчас? — Что такое, папа?
— Завтра у тебя важный день, Неджи, — в голосе отца была слышна боль, перемешенная с грустью. Он потрепал мальчика по волосам. Неджи не знал, что делать, оттого просто улыбнулся отцу. Он не очень любил говорить, да и не понимал, что это нашло на отца. — Так что отдохни.
— А ты куда? — всё же интерес был больше, чем дискомфорт от разговоров. Отец с матерью его вечно пытались разговорить, но заинтересовать выходило только новыми тренировками или историями о мире.
— Сейчас прибывает посольство из страны Молнии. Я должен встретить его по приказу главы клана, — Хизаши говорил, глядя куда-то в небеса, на звёзды. — И извиниться перед ними за то, что клан Хьюга не будет присутствовать на завтрашнем празднике в их честь.
— А с тобой можно? — он не мог не попробовать этой лазейки. Всё же хотелось посмотреть, на шиноби из другой страны.
— Нет, Неджи, тебе нужно отдыхать, — сказал он тоном, не терпящим возражений, а затем растворился в воздухе. Этой технике он тоже потом обязательно научится. Она же выглядит эффектно.
Неджи зашёл в дом, смыл с себя пот, а затем пожелал матери спокойной ночи и развалился на кровати, потянувшись. Мышцы ломило приятной болью. С того момента, как мальчик увидел тренировавшегося отца с его братом, не было и дня без тренировок. Отец ежедневно вбивал в него основы Джукена. Стиль Тайдзюцу, который являлся одним из сильнейших в Конохагакуре, и которым могли овладеть только члены клана Хьюга. По словам отца, он уже в должной мере освоил основы, и для дальнейшего прогресса ему нужно сражаться с активированным Бьякуганом. Но было чертовски сложно просто поддерживать его активированным, глаза горели, а мозг, казалось, плавился от переизбытка получаемой информации. Отец говорил, что это было нормальным, для первого раза. И с каждой последующей активацией будет легче и легче. Неджи не заметил момента, когда к нему подкрался сон.
Проснулся мальчик довольно рано. Причиной послужили приятные запахи, доносящиеся из кухни. Мама готовила какие-то вкусности. Это было на неё не похоже. Неджи встал, сладко потянувшись. От вечерней усталости практически ни следа не осталось. Затем умылся, надел чёрное кимоно, деревянные сандалии, заплёл волосы в хвост и вышел на кухню к матери.
— Доброе утро, мама, — сказал мальчик, войдя на кухню. Женщина отвернулась от своих дел и окинула взглядом вошедшего сына.
— Доброе, Неджи, — она улыбнулась своей улыбкой, от которой становилось тепло на душе. — Ты стал тише ходить, похвально, — отметила она.
— Только если чуть-чуть, — мальчик немного замялся и сел за своё место за столик. Он был низким, вместо стула была мягкая подушка. — Отец возвращался? — начал с самого важного. Его, вроде как, дома сейчас не было.
— Да, — сказала она. — Он уже позавтракал. Не хотел тебя сегодня рано будить. Да и сейчас на него навалилось слишком много всего.
— Я понял, — мальчик кивнул, придавая больший вес своим словам, и потянулся к рисовому шарику, лежавшему на столе. Он был сладким на вкус и довольно липким. Справившись с первым, он спросил: — А тебе скоро на миссии?
— Хм, — задумалась она. — А что такое?
— Ну, — протянул он, выигрывая время для того, чтобы подобрать слова. — Помнишь ты обещала, что посмотришь за моим Букидзюцу?
— Сейчас? — спросила она, откинув фартук. Волосы Неджи были темнее, чем у матери, но светлее, чем у отца, и сейчас мальчик невольно загляделся тем, как она распускала связанный пучок.
— Ну… Сегодня! Не обязательно сейчас. Я пытался упросить отца, но он говорил, что ты в этом лучше него.
— Что есть, то есть, — она улыбнулась и продолжила. — Но Хизаши говорил, что тебе сегодня нужен отдых и никаких тренировок.
— Как это, отдых? — недоуменно спросил Неджи. Он уже привык к ежедневным тренировкам и не знал, чем бы он занял резко появившееся свободное время. Всё равно у него не было друзей, с которыми бы он мог общаться. Ему с
