у неё в голове, — защитник! Ха-ха! Его самого защищать надо!»
— Мы ушли, — произнёс парень в пространство комнаты.
Никто не обратил внимания на его слова. Они вышли. На улице похолодало или это ей так показалось после маленькой душной комнатушки со спёртым воздухом. Она зябко поёжилась, скрестила руки на груди и обхватила себя за плечи.
— Замёрзла?
— Ну! Зябко! — она остановилась на крыльце корпуса.
— Ты чё? Пошли? Или передумала? Макса сторожить пойдёшь?
Рита возмущённо передёрнула плечами:
— Он мне никто! Просто подошёл ко мне и позвал на тусовку! Не знаю куда идти! — призналась она, — у меня топографический кретинизм! В трёх соснах могу заблудиться!
— Ну, вот! Собиралась одна идти! И куда бы ты пошла?
— Не подумала! — призналась она.
— Подожди меня! — он метнулся назад в комнату, через несколько минут выскочил. Поверх футболки накинул толстовку, не застёгнутую на молнию, карманы толстовки оттопыривались, набитые неизвестно чем. В левой руке подмышкой, в свете круглой белой луны, поблёскивало горлышко бутылки, в правой руке он держал ещё одну толстовку. Риты на крыльце уже не было.
— Марго! Ты где? — позвал он, озираясь по сторонам.
— Здесь! — слабо ответил нежный девичий голосок.
Она стояла под сосной всё также зябко обхватив свои плечи руками и подняв голову, рассматривала ночное небо. Он подошёл к ней сзади, он не повернулась ему навстречу, прошептала:
— Волшебно! Таинственно!
— Ну! — согласился он и бросил в её сторону толстовку, — надень!
Она не заметила — толстовка упала ей под ноги.
— Алё! Девушка! Разрешите с вами познакомиться и подарить вам шубу с барского плеча! — он поднял толстовку с земли и подал ей.
Она «спустилась с небес на землю». Рассмеялась над его незатейливой шуткой, послушно надела толстовку, застегнула молнию до самого подбородка, спохватилась:
— Спасибо! Толстовка тёплая. В ней уютно.
Ну! — снова согласился он, — специально, для тебя взял утеплённую толстовку. Пойдём?
Она кивнула, от выпитого вина, приятно чуть-чуть кружилась голова. На неё снова накатилась грусть: «Ну, почему? Почему ей никогда не везёт в любви?» Вот и сегодня — Максим проявил к ней интерес (по крайней мере, ей так показалось), пришли в компанию, и сразу же переметнулся к другой девчонке. Не вешаться же им на шею, в самом деле! Тем более что… Тем более, что она девственница. И хотела подарить свою первую ночь любимому. Капля за каплей «выпить» до дна первую ночь с любимым человеком. Прочувствовать и навсегда запомнить каждый вздох, каждое прикосновение. Он тихонько вздохнула.
— Ты чё? Чё вздыхаешь! Макса увели? Огорчилась? Так вернись! Он с любой пойдёт! Гарантирую!
Она молчала, потом подняла на него взгляд:
— А ты? Ты разве не с каждой пойдёшь? У вас, у парней всё так просто!
— Я не с каждой! — он горделиво повёл плечами и оглянулся по сторонам, как бы ища свидетелей для подтверждения слов.
— Ладно! Пойдём! — вяло согласилась она — не было ни сил, ни желания спорить с ним.
Они подошли к корпусу, где расселили её отряд. Рядом со спальней девочек, был отгорожен маленький закуток, в нём с трудом поместилась узкая односпальная кровать и тумбочка, больше из мебели ничего не было, да и не поместилось бы, при всём желании. Рита хотела подняться к себе, но он задержал, взял её за локоть правой руки и рассмеялся: пустые рукава толстовки смешно болтались на ней.
— Рукава закатай! — пояснил он о том, что его развеселило, — ты на пингвина в ней похожа! Не уходи! Посидим в тишине, здесь в лесу так здорово!
Она замялась, не зная принять его предложение или пойти в свой закуток и лечь спать, жалея себя!
— Хорошо! Только посмотрю, что в спальнях происходит.
— И так всё понятно! Дрыхнут! Тишина и спокойствие!
— Ну, да! — согласилась она и пошла на качели туда, где к ней подошёл Максим.
— Ты что! Здесь мы как рыбки в аквариуме!
Площадка перед корпусом освещалась тусклым светом фонаря, и всё происходящее на ней было видно. Он потянул её в сторону, не освещённую искусственным светом фонарей. Подвёл её к группе молоденьких невысоких ёлочек. Расстелил на землю, около ёлочек, два жутко хрустящих пакета и потянул её за рукав:
— Садись!
Она нерешительно потопталась, потом села.
— Держи! — он протянул ей два пластиковых стаканчика.
Она взяла обеими руками стаканчики, будто греясь о них.
— Всё ещё мёрзнешь?
Она помотала головой:
— Нет!
Он порылся в карманах, достал две мандаринки, несколько конфет, в потрёпанных фантиках, выложил это богатство на землю, открыл бутылку:
— Подставляй стаканы! — распорядился он.
Она подставила стаканчики, он налил вино почти до краёв. Закрыл бутылку, положил её тут же среди прочего богатства. Взял у неё один стаканчик:
— За знакомство!
Она кивнула, они медленно потягивали вино, наслаждаясь тишиной, воздухом соснового бора и ещё чем-то непонятно-волнующим. Выпили вино, он почистил мандаринку:
— Ешь!
Она благодарно кивнула:
— Спасибо! — поделила мандаринку на дольки и положила обратно, — тебя как зовут?
— Макс! — представился он.
— Тоже Макс? — удивилась она.
— Не совсем! Моё полное имя Максимилиан!
— О! Красиво! Красивее, чем Максим!
— Ага! — согласился он, — только длиннее.
— Я буду тебя звать Максимилиан! Не возражаешь?
— Нет! — он чуть придвинулся к ней.
Она настороженно дёрнулась, он заметил, отодвинулся на прежнее расстояние:
— Как тебе в лагере? Понравилось?
— Понравилось бы, наверное, если бы не было детей.
Он согнулся и беззвучно захохотал:
— Пионерский лагерь без детей! Здорово придумала! Это надо записать в книгу отзывов и предложений. Да, без детей было бы значительно лучше.
Он развернул фантик. Ритка скосила глаза, наблюдая за его действиями, конфеты — это её слабость, но только шоколадные. Сколько раз она зарекалась больше ни одной конфеты, ни-ни! Но! Проходил день — два и руки сами тянулись к конфеткам, к шоколадкам. «Так я компенсирую отсутствие любви, — успокаивала она себя, — если бы у меня появился он — мой любимый человек, меня перестали бы интересовать сладости». Максимилиан аккуратно завернул половинку конфетки в фантик, чтобы пальцы не пачкались шоколадом, и подал Ритке:
— «Мишка на севере», девочки любят сладкое!
— Да! — она взяла конфетку и хотела откусить малюсенький кусочек.
— Подожди! Не ешь! Вино будешь закусывать конфеткой. Подставляй стакан, — он разлил вино.
— Я уже пьяная! — хихикала она, — в драбадан!
— Для того и пьём, чтобы расслабиться! Ты была напряжена, когда пришла к нам в комнату — я видел. Сейчас человеком стала! Живым!
— Оригинально ты рассуждаешь, Максимилиан! По-твоему, трезвая — я была мёртвая, а сейчас — живая! Ни чё се!
— Ну! Ты прислушайся к своим ощущениям, закрой глаза, мысленно направь сознание внутрь себя. Что ты чувствуешь?
Она
