только ночнушка. Ну, как ночнушка, по мне так просто очень длинная белая безразмерная рубаха. Шелковая. Полупрозрачная, ага!
— Т-ты! Почему ты не одета? Совсем стыд потеряла?!
— Я должна сделать это сама? Или, может быть, ты хочешь мне помочь?
— Ч-что? С ума сошла? А горничные тебе зачем нужны? У тебя же их двое!
— Серьезно? А я почему не в курсе?
— Что?
Ясно, такой сленг мы не понимаем, проще придется.
— Говорю, что здесь никого не было. Никто не приходил помочь мне одеться. Никто не принес мне завтрак. И я не знаю, где их носит вообще. Думаешь, мне удовольствие доставляет ходить вот так?
Я подошла к покрасневшему парню вплотную, тыча ему в грудь пальцем. От такой близости, тот покраснел еще сильнее, отступая назад. Девственник, что ли? Интересно. Может, я смогу это как-то использовать?
— Ты могла их позвать…
— Да ладно! И как? Мне нужно было кричать во все горло? Не много ли чести, аристократке надрываться ради черни, которая к тому же не может выполнить своих обязанностей?
— Надо бы просто сказать любой служанке, она бы позвала твоих горничных…
Парень, успешно припертый мною к стенке, совсем перестал соображать, говоря откровенные глупости. Хоть он и отворачивался, но глазки все равно упорно косились на мою грудь. Он серьезно это? Мы же, типа, брат и сестра. Только официально, но все равно родственники. А он куда зыкалки свои опускает?
— Генрих, — я томно выдохнула ему почти в ухо, — А как я могла кого-то позвать, если меня здесь заперли, а на мой стук никто не реагировал? Вот мне и пришлось разбить окно, чтобы привлечь к себе внимание. Но куда это годится? Чтобы слуги игнорировали свои обязанности аж до обеда, наплевательски относясь к своим хозяевам, это же опозорит наш род Вармонт. Тебе так не кажется?
— Д-да, согласен. Отпусти уже меня, — парень мужественно задрал голову к потолку, чтобы больше не смотреть на меня.
— Так я тебя и не держу, — я с улыбкой шагнула назад, и продолжила уже холодным тоном. — Буду очень рада, если ты уберешься из моей комнаты. И остальных с собой прихвати. Нечего вам здесь делать. Я же все таки наказана.
Краснющий от смущения и, одновременно с этим, злой парень быстро зашагал из моей комнаты.
— Генрих, и позови сюда моих горничных. Или мне и дальше ходить в этом? И пусть мне окно отремонтируют.
Последние слова летели уже в опустевший дверной проем. Братец сбежал, и слуги за ним следом. Оставили меня одну в пустой комнате. С открытой дверью. Мимо проходящий слуга чуть не упал, увидев меня в столь непристойном виде.
— Что вылупился? А ну дверь закрыл! — гаркнула на него.
Испугавшийся слуга быстро захлопнул дверь с той стороны. Судя по его глазам, увидел он ведьму. Красивую, полуобнаженную, но ведьму!
Ну да, эта тряпка, в силу своей полупрозрачности, почти ничего не скрывала. А мне плевать. После развлечений с толпой разбойников в лесу на Эштаре и последующим забегом по ночному лесу голышом, меня перестала смущать нагота. Тоже мне. Не моя вина, что горничные не могут придти вовремя и одеть хозяйку. Вот сейчас братца засмущала. Поди, впервые к нему так близко находилась почти не одетая девушка. Наверняка, его это выбесит. А на ком он сможет сорвать свою злость? Правильно, на моих нерадивых горничных. Из-за них же он не смог, как обычно, на меня наорать в свое удовольствие. Так его, такого смутившегося да проигравшего мне, видели несколько слуг. Позор-позор для отпрыска и наследника графа. Интересно, это до папашки дойдет, или братец утаит и слугам рты заткнет?
Слишком долго ждать не пришлось. Горничные прибежали быстро, напуганные. Видать, досталось от братишки.
— Леди, простите за опоздание. Позвольте помочь вам одеться, — бедняжек чуть не трясло.
— Позволяю, — величественно махнула рукой я.
А когда они вздохнули с облегчением, добила:
— Но сперва я хочу принять ванну. Приготовьте. И принесите уже мой завтрак. Ну, или обед.
— Н-но милорд приказал нам…
— Так вы служите Генриху? Или мне? — уточнила я. — Если ему, то что вы тут забыли? Выметайтесь!
— Леди! Мы виноваты! Мы служим только вам!
Угу, служат они. Просто поняли, что если не будут выполнять мои указания, то от братца им опять прилетит. И ладно, если он их простит, может ведь и уволить сразу.
Ванну принимала долго и с наслаждением. Служанки попытались меня поторопить, но стоило на них разок рыкнуть, как сразу заткнулись. Не понимаю, и почему Ариадна не могла сделать так же? Это же типичные трусливые холопы. Чуют руку хозяина — слушаются.
В комнату снова вошел Генрих. Но увидев меня, в воде, едва прикрытую лепестками роз, покраснел, как помидорка, и вылетел прочь.
— Девочки, а почему вы дверь не закрыли на ключ, когда я моюсь?
Ух, что тут было. Эти дуры перепугались, начали извиняться, кланяться, да так, что чуть лбы об пол не разбили. Устала ждать, когда их вой закончится, принципиально не останавливая. Когда настала тишина, тихо им тыкнула:
— Закончили цирк? Тогда слушайте, повторять не буду. Крики не люблю, жалобы бесполезны, на доброту не надейтесь. И еще одного шанса у вас не будет. Идите к Генриху, пусть он решает, что с вами делать, а мне пусть пришлют новых служанок.
Эти аж побледнели. Кажись, для слуг, мой братец очень строгий. Только рты открыли, чтобы продолжить свои вопли, сразу их заткнула:
— Еще один звук, и я в таком виде пойду к Генриху сама.
Рты закрылись с щелчком, как будто замок защелкнули. Сразу смекнули, что будет, если их хозяйка начнет в неглиже гулять по особняку, чтобы найти брата и высказать ему все. Увольнением не отделаются.
Прошло всего минут пять, как ко мне постучались. Пришли новые служанки. Тоже испуганные. Видать, уже в курсе были, как я запугала предыдущих. В силу страха, стали служить очень активно и добросовестно. Через час я была вымыта, одета, причесана и накормлена. Хорошо.
Глава 3
А теперь самое время оценить себя в зеркале. Хотя я уже видела себя, но одно дело мельком, когда была растрепанной, в одной ночнушке, и совсем другое сейчас, нормально одетая и причесанная.
Итак, что мы имеем? Стройная девушка почти шестнадцати лет, с прямыми розовыми волосами до попы, зелеными глазами, довольно красивая. И с бюстом третьего размера. Да уж. Не сравнить с моими прыщиками из прошлой жизни. Да и внешность тоже, просто небо и земля. В такую красотку легко можно влюбиться.
