раз перед тем, как она достигает меня, она теряет равновесие, опасно покачиваясь на ногах. Мои руки взлетают и хватают ее, прежде чем она шлепается на землю. Иисус. Ради бога, она даже не может стоять прямо.
— Как ты можешь быть настолько неуклюжей? — рявкаю я, ставя ее вертикально. — Ты что, ехала пьяной?
— Ты можешь, пожалуйста, перестать кричать? Моя голова раскалывается. — Она выхватывает ключи и тяжело прислоняется к капоту своей машины, протирая глаза. Весь румянец отхлынул от ее лица.
Дерьмо. Она не просто неуклюжая. У нее кружится голова.
— Ты ударилась головой, не так ли? — категорично говорю я.
Чертовски здорово. Теперь, даже если я смогу завести ее машину, она не сможет вести ее.
— Извините, что доставляю вам неудобства, — бормочет она.
Я вздыхаю, дотрагиваясь до ее лица. Она вырывается из моих рук.
— Что ты делаешь?
— Проверяю, не идет ли у тебя кровь. — Я опускаю ее пушистый капюшон и замираю, когда хорошо вижу ее лицо.
Боже.
Она красивая. Очень, очень красивая. Мягкие щеки, огромные карие глаза и маленький розовый ротик. Она качает головой, и длинные, густые, шоколадно-каштановые локоны выбиваются из-под капюшона, ниспадая до талии. Я вижу как Илай рядом со мной с интересом рассматривает ее.
— У нее нет кровотечения, — говорю я ему, мой голос грубее, чем обычно. — Но у нее кружится голова, и машина не заводится.
Он с опаской поглядывает на небо.
— Тогда нам следует вернуться в город до того, как разразится буря. Поселим ее в отеле и вызовем врача. Она говорит, что остановилась в Кируне.
Я фыркаю.
— Конечно же она там остановилась.
Мы провели весь день в Кируне, запасаясь припасами. Я чертовски ненавижу находиться в этом городе. В это время года там полно туристов, которые все хотят покататься на собачьих упряжках, погладить северных оленей и опубликовать Северное сияние в своих Instagram историях. Они смотрят на местных, как на чертов музейный экспонат.
Илай вздыхает.
— Чувак. Ну же. Дорога до дома может занять почти час, если пойдет сильный снегопад. Мы можем не успеть.
— Мы успеем, — говорю я с полной уверенностью.
— Ты не знаешь этого наверняка.
— Я знаю. — Я открываю багажник нашего грузовика, вытаскивая буксировочный ремень. — Если мы вернемся в город, нас занесет снегом. Я не собираюсь неделями торчать в этой ловушке для туристов. — Я пристегиваю машину девушки, дергаю за шнур, чтобы убедиться, что он закреплен, затем поворачиваюсь к ней. — Ключи.
— Что?
— Отдай мне свои ключи.
Она выглядит испуганной.
— Что? Нет! Подожди, что происходит?
На секунду я задаюсь вопросом, может она действительно глупа. Потом я понимаю, что она не поняла наш разговор.
Чертовы туристы.
— Ты не умеешь водить, — резюмирую я. — Твоя машина разбита, и у тебя травма головы. А это значит, что ты должна пойти с нами. Надвигается шторм. Нам нужно выдвигаться прямо сейчас.
Она делает шаг назад, скрещивая руки на груди. Она уже дрожит в своем тонком розовом пальто.
— Но куда вы меня везете?
— Домой.
Ее глаза расширяются.
— Я вас не знаю. Я не позволю тебе отвезти меня к себе домой!
— Отлично. Тогда умирай здесь. — Я захлопываю багажник грузовика.
Илай набрасывает ей на плечи свое пальто.
— На самом деле у тебя нет выбора, детка, — извиняющимся тоном говорит он. — Ты уже замерзаешь. Когда усилится ветер, ты довольно быстро получишь переохлаждение. Обещаю, что мы не кусаемся.
— Я могу просто позвонить кому-нибудь, чтобы отбуксировали машину. — Она смотрит на меня. — Кому-нибудь профессиональному. Не незнакомцу с улицы.
— Удачи с этим.
— Никто не выйдет на улицу в такую погоду, — объясняет Илай. — Прямо сейчас все направляются домой, чтобы переждать шторм. Я сомневаюсь, что ты вообще сможешь дозвониться.
Я снова протягиваю руку.
— Я говорю в последний раз. Отдай. Мне. Свои. Ключи.
Она смотрит на меня, двигая челюстью, гнев горит в ее красивых карих глазах. Снежинки падают между нами еще быстрее чем прежде. Не раздумывая, я наклоняюсь и снова поднимаю капюшон ее пальто, накрывая ее голову.
Она поджимает губы. Она медленно разжимает руку в перчатке и протягивает мне ключ. Я беру его и вставляю обратно в замок зажигания ее машины, чтобы разблокировать рулевое управление, затем возвращаюсь к грузовику, дергая за ручку задней пассажирской двери.
— Залезай.
Она бросает на меня последний тяжелый взгляд, затем молча забирается внутрь. Я захлопываю дверцу и направляюсь к водительскому месту.
— Ты бы умер, если бы стал хоть капельку милее? — бормочет Илай, пристегиваясь рядом со мной. — Она только что попала в автомобильную аварию.
— Я спасаю ей жизнь. Думаю, это чертовски мило с моей стороны.
— Она напугана, — настаивает он.
— Ты сможешь обнять ее, когда мы доберемся. — Я завожу двигатель. — Пристегни ремень безопасности, — приказываю я через плечо, затем завожу машину.
ГЛАВА 3
ДЭЙЗИ
Наверное, мне следовало немного больше посопротивляться, размышляю я, наблюдая за проплывающим за окном заснеженным лесом. Кажется, я где-то читала, что шансы избежать похищения падают на девяносто пять процентов, как только вас сажают в машину. Я не знаю этих людей. Они могут быть кем угодно.
Хотя, честно говоря, я действительно начинаю чувствовать себя плохо. Теперь, когда адреналин на исходе, я не могу перестать дрожать. Мой мозг работает медленно и затуманено, и моя шея убивает меня. Я думаю, это последствие того, что меня швырнуло обратно на сиденье.
— Ты уверен, что не можешь отвезти меня обратно в город? — спрашиваю я Коула, вглядываясь в окно. Местность становится все круче по мере того, как мы поднимаемся через горы. Страх сковывает меня. Как высоко живут эти ребята? Мне сказали, что Кируна, где я должна была остановиться, является самым северным городом во всей Швеции, но мы уже некоторое время едем без каких-либо признаков остановки.
Его руки сжимаются на руле.
— Нет.
— Как мне знать, что ты не похищаешь меня?
— Никак.
— Отлично, — бормочу я. — Просто превосходно.
Будь что будет. Я полагаю, у меня нет выбора. Если он прав, и надвигается буря, я бы все равно умерла. По крайней мере, если меня разрубят на мелкие кусочки я умру быстрее, чем если бы задохнулась под несколькими футами снега.
Я осматриваю машину. Это потрепанный, крепкий на вид грузовик с темными кожаными сиденьями. На заднем сиденье рядом со мной сложено зимние пальто, а багажник набит картонными коробками и инструментами.
Я подозрительно смотрю на них.
— Сзади есть пистолет.
— Да, — отвечает Коул.
— И топор.
— Хорошо подмечено.
— Потрудитесь объяснить, зачем?
Он поворачивает за угол, и мы въезжаем в еще более густой участок
