Лили Голд
Трое шведских горных мужчин
ГЛАВА 1
ДЭЙЗИ
Клянусь Богом, этот лось появился из ниоткуда.
Секунду назад я ехала по извилистой дороге через морозный, сверкающий сосновый лес. Сегодня мой первый день в Лапландии, и я приехала в арендованную квартиру за несколько часов до заезда, поэтому решила осмотреть окрестности. Сегодня прекрасный день: дороги чисты и пустынны, вокруг меня возвышаются горы, а снег ложиться большими хлопьями, спокойно падая с неба.
Затем я поворачиваю за угол и сталкиваюсь лицом к лицу с огромным гребаным лосем.
Он огромный, в два раза выше моей машины, с длинными ветвистыми рогами, которые выглядят достаточно острыми, чтобы проткнуть меня. Его тело загораживает всю дорогу. Объехать его невозможно, поэтому я нажимаю на клаксон, в попытке отпугнуть его с дороги.
Что является неверным шагом с моей стороны.
Когда звук моего клаксона разносится по лесу, лось подпрыгивает, делает почти полный круг и бросается прямо на мою машину.
Ругаясь, я выворачиваю руль в сторону и быстро включаю заднюю передачу, направляя машину в рощу деревьев. На секунду мне кажется, что все выходит из-под контроля, когда мои шины скользят по снегу. Я крепко зажмуриваю глаза, готовясь к удару…
Затем меня пронзает ударная волна. Я слышу звук бьющегося стекла и чувствую ледяной воздух, касающийся моей кожи, когда задние стекла автомобиля разлетаются вдребезги. Ремень безопасности удерживает меня, когда меня ударной волной несет вперед. Прежде чем я успеваю вылететь через лобовое стекло, подушка безопасности взрывается у меня перед лицом, откидывая мою голову назад. Мой череп трескается о сиденье. Боль разрывает заднюю часть моей шеи, и я кричу, когда машина останавливается, скрипя и постанывая.
Несколько секунд я сижу, тяжело дыша. Адреналин волнами проносится сквозь меня. Мои руки все еще стиснуты на руле, костяшки пальцев побелели. Вокруг устрашающе тихо. Я слышу, как снаружи шелестят деревья, как снежинки падают и тают на моем лобовом стекле.
Я пытаюсь пошевелиться, но подушка безопасности приковывает меня к месту. Она шипит, начиная медленно сдуваться перед моим лицом.
Закрыв глаза, я пытаюсь осознать последствия аварии. Я нигде не чувствую влаги, так что не думаю, что у меня идет кровь, и ничто не болит настолько сильно, чтобы быть сломанным. Моя шея горит, когда я пытаюсь повернуть голову, но, надеюсь, это просто напряжение мышц. Я медленно выдыхаю, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
Не хочу драматизировать, но это определенно была худшая неделя в моей жизни.
Всего семь дней назад я была на уроке рисования в средней школе и с удовольствием обучала семнадцатилетних подростков технике нанесения мазков углем. Я пошла в паб после работы, и к тому времени, когда я вернулась домой, возле моего дома стояли репортёры, и никто из моих друзей не отвечал на мои звонки. Директор школы уволил меня по электронной почте, и мой автоответчик был полон сообщений от журналистов. Кто-то нарисовал баллончиком слово «ШЛЮХА» на моей входной двери.
Одно электронное письмо. Всего лишь одно электронное письмо потребовалось моему лживому, мерзкому бывшему парню, чтобы разрушить мою жизнь на части.
Я ожидала, что шумиха вокруг меня быстро уляжется, однако этого не произошло. В течение следующих нескольких дней преследование становилось все хуже и хуже, все больше репортеров стучали в мою дверь, а сердитые соседи запихивали в мой почтовый ящик отвратительные письма. Прошлой ночью я, наконец, сломалась. Мне нужно было уехать. Швеция казалась хорошим местом, чтобы ненадолго затаиться. Я уже много лет хотела увидеть Северное сияние. Я решила, что если отправлюсь далеко-далеко на север, в Лапландию, не будет ни малейшего шанса, что кто-нибудь меня найдет. Там я буду в безопасности.
Очевидно, я забыла включить дикого лося в свои планы.
Смутно я улавливаю звук шин по гравию, и мое сердце подпрыгивает, когда я понимаю, что на дороге позади меня остановилась машина. Слава Богу. Раздается хлопок автомобильных дверей, а затем — приближающиеся ко мне шаги. Два мужских голоса о чем-то кричат, но я не понимаю их. Я вижу темную фигуру за своим окном, а затем дверь водительского сиденья приоткрывается. Мужчина заглядывает в мою машину, осматривая беспорядок. Он говорит что-то на напряженно звучащем шведском, но я все еще так ошеломлена аварией, что просто моргаю глядя на него.
Этот парень мог бы быть нордическим Богом. Суровое, обветренное лицо, светлая борода и льдисто-голубые глаза. Когда я просто продолжаю пялиться, он тянется в машину, обхватывает мою щеку рукой в перчатке и повторяет свой вопрос медленнее. Его большой палец слегка касается моей скулы.
Я наконец-то заставляю себя открыть рот.
— Я… я извиняюсь, вы говорите по-английски?
Он приподнимает светлую бровь. Раздается негромкое «пфф», когда подушка безопасности полностью сдувается, свисая с рулевого колеса, как пустой пластиковый пакет. Я отпускаю руль, опуская руки по бокам. У меня кружится голова. Я пытаюсь вспомнить несколько фраз, которые выучила сегодня утром из своего путеводителя.
— Эм. P-pratar du engelska?[1] Извините, я…. я не понимаю, о чем вы говорите.
Тор поворачивается к кому-то позади него.
— Она туристка, — говорит он по-английски, его слова сочатся крайним отвращением.
— О, в таком случае, мы можем просто оставить ее умирать, — отвечает низкий голос в ответ. Я нащупываю пряжку ремня безопасности, но мои руки которые слишком онемели, чтобы расстегнуть его, скользят по пластику. Тор наклоняется и нажимает на кнопку одним большим пальцем. Я вздрагиваю, когда ремень безопасности скользит вверх по моему телу, возвращаясь в изначальное состояние.
Именно она поддерживало во мне жизнь. Какая-то жалкая полоска полиэстера. Без нее я, вероятно, была бы сейчас мертва.
Дерьмо.
Тор прищуривается, глядя на меня.
— Ты водишь как гребаная идиотка, — рычит он. — И твой шведский акцент — худший, из всех, что я когда либо слышал в своей чертовой жизни.
Я шиплю.
— Отойди с дороги, — бормочет второй парень, и Тора отталкивают в сторону. — Если она умирает, то может перед смертью ей стоит взглянуть на что-нибудь красивое, а не на твое уродливое лицо. — Мои глаза расширяются, когда в дверце машины появляется новая голова. Он столь же горячий, как и первый парень — у него резко очерченные скулы и полные, пухлые губы. У него светло-зеленые глаза, а волосы яркого медно-каштанового цвета, падающие взъерошенными локонами на лоб. Он криво усмехается мне, и на одной щеке появляется ямочка. Мое лицо горит.
Я не
