прямом смысле горел под лучами светила. У неизвестного были чёрные длинные волосы, и обмякшая упавшая голова благодаря локонам скрывала лицо от неминуемых ожогов. Лица не было видно, но живот его двигался ‒ человек дышал. Он был еще жив, но надолго ли? И был ли он в сознании?
‒ Что ж, хоть сейчас твой шар тебя не подвел, ‒ разочарованно сказал Кон, не отрывая удивленного взгляда от человека. Он просил найти жизнь. Что ж, Мира нашла эту самую жизнь.
‒ Что-что? Я не ослышалась, а то песок в уши попал, ‒ передразнила его Мира, радуясь, что в этот раз не попала впросак.
Задрав голову высоко вверх, она рассмотрела странного типа на кресте. Бедняга весь обгорел, кожа слезала кусками, и если он тут провисел не один день, то страшно было представить, как ему было больно. А ещё эти гвозди в руках и ногах. И за что так поиздевались над человеком?
‒ Оденься, а то также кожа слоями слезет, ‒ предупредила Мира Кона, бросив взгляд на его оголённые плечи. Она поднялась на носочки, будто это могло помочь ей разглядеть, что написано на табличке. ‒ Поселение должно быть где-то неподалеку ‒ его же сюда приволокли и установили. Не думаю, что ради такого стали бы далеко тащиться. Может, у него спросим?
Был ещё вариант, что его оставил здесь караван. Но что же он должен был совершить, чтобы с ним поступили так жестоко? А вдруг он из бандитов? Они что-то не поделили, и его вышвырнули из группы. Она снова сощурилась, пытаясь разглядеть надпись на табличке.
‒ Ты глазастый, видишь, что написано?
На родине Кона не было столь жестоких актов наказания, и потому приближаться к человеку в такой форме, да и еще живому, возможно, в сознании, было странно. Как будто не человек, а зверушка в клетке. Но он мог быть преступником, и очень жестоким. Жалость раньше времени нужно было задушить в себе.
И Кон не прогадал.
‒ «Сазгаус Трисваэр, звездный эльф», ‒ щурясь, но всё же Кон смог прочитать буквы. ‒ «Приговорен к смертной казни за воровство и убийство». ‒ Кон нахмурился еще сильнее и перевел взгляд с таблички на человека. ‒ Какая наглая ложь.
Перед ними был не эльф. Кон читал про эльфов. Мало того, что этот не обладал белой кожей (нет, видно, что он бледный, но не смертельно, как звездные эльфы), так еще и ушей эльфийских не имел! Захотелось за это сорвать табличку, но что, если все остальное ‒ правда? Убийца?
‒ Эй! ‒ Будучи уже ближе к кресту, Кон попытался заглянуть в опущенное лицо человека. Его глаза были закрыты. ‒ Эй, Сазгаус? Где здесь город?
Человек прокряхтел. Точнее это было похоже на смех, судя по поднявшимся вверх уголкам губ. Вот только из-за его состояния это улыбкой было не назвать. А уж на что был похож его голос, даже в книгах было не описать. Жутко… Как говорила бы настоящая смерть.
‒ Ты всерьёз считаешь, что я просто так тебе скажу про город? ‒ И та усмешка так же была в его голосе.
‒ Свободы хочешь? ‒ В ответ недобро поднял уголки губ Кон.
‒ Я хочу жить… Как и вы.
‒ Как жаль, призвать духа рядом с телом проще простого, но если мы ему не поможем, заставить его говорить после смерти будет сложнее, ‒ рассуждала Мира, ещё раз обдумывая слова на табличке. «Вор и убийца…» ‒ Что?! Звездный эльф?! ‒ взвизгнула она, резко поднимая голову на распятого парня. Схватив Кона за руку, она потянула его подальше, так как была наслышана об этой злобной расе. И даже в таком состоянии он наверняка мог представлять опасность, судя по рассказам.
Ее пугала мысль, что они могут освободить столь опасное существо. Он же при первой возможности с ними расправится! Но и оставлять кого-то в беде тоже не было в ее правилах. Колеблясь, она переминалась с ноги на ногу, из-за чего сапоги все сильнее утопали в песке.
‒ Ты правда звездный? Убийца? ‒ спросила Мира, прикусывая губу и мысленно ругая себя за глупость. Будто он скажет правду. Ему выгодно, чтобы они спасли ему жизнь. Но если они его освободят, им нужны гарантии, что он их не тронет.
‒ Да не мели чушь! ‒ будучи немного раздражительным в сложившейся ситуации и в месте, где они оказались, Кон мягко выдернул свою руку из пальчиков Миры и указал на лицо мужчины. ‒ Смотри, у него человеческие уши! Да и родина эльфов в десятках лет пути отсюда! Видать, спихнули все грехи на него. Кому дорогу перешел, «вор» и «убийца»?
‒ Я убийца. ‒ На удивление же Миры, этот парень не собирался о себе ничего скрывать, чем поразил даже Кона. Этому, что, спасение не нужно? Не собирался плакать и умолять высвободить, учитывая, что сам Кон неосознанно ему такую подсказку дал, как можно наврать. ‒ И да, птенчик, ‒ обратился он к Мире, ‒ я звездный, но лишь наполовину.
Кон на этих словах замер и не только медленно перевел взгляд на лицо «убийцы», которое всё еще не мог полноценно разглядеть, но и на этот раз прислушался к желанию Миры быть от него подальше ‒ ноги сами сделали шаг назад, а руки схватили кисть спутницы и завели за спину. Будто бы этот преступник мог до них сейчас добраться.
‒ Для того, кто хочет жить, ты слишком много болтаешь, ‒ не мог не озвучить свои наблюдения Кон.
‒ Может быть. ‒ Новая усмешка. Впервые за все это время мужчина двинулся. Он всего лишь хотел поднять голову на своих собеседников, но это принесло ему столько боли, что все тело содрогнулось от волн страдания, которое он испытывал. А там заныло и все остальное: обхоженная кожа, дыры в ногах и руках… Но всё-таки он сделал то, что хотел. Показал спутникам свое лицо. Совершенно обычные глаза ‒ не черные, как у звездных. Быть может, соврал? Ну что-то должно быть у него от эльфа кроме черных волос и бледной (красной на данный момент) кожи?
Нет, от эльфа все-таки кое-что было. Несмотря на вымученный и обезвоженный вид, его лицо было поистине красивым. Этого не мог не признать даже Кон.
И лицо это источало злую усмешку, которая так и не сходила с его губ.
‒ Я честен. Потому что у меня сейчас больше власти, чем
