Утром сон забылся. И ни в какой обменник в суматохе она, конечно же, не забежала. Теперь она была уже в аэропорту, понимая, что везде успела и спокойно поджидала Лизу. Вспомнился вчерашний сон. Катя передернулась. Все это ерунда. Красное пятнышко, египетские пирамиды, не свежий сыр, возможно… Чтобы избавиться от навязчивой мысли, Катя зашла в туалет и достала пачку долларов. Что за черт! Она чуть не уронила купюру в унитаз. Держа ее кончиками пальцев, рассмотрела. Так и есть! Пятно стало ярче! И больше! Или это ее фантазия окончательно разыгралась. Выбросить эту купюру к черту в унитаз! Порвать и выбросить! Но нет, это все-таки деньги… Но находиться с ними рядом Катя больше категорически не желала. Не дожидаясь подруги, она зарегистрировалась на рейс и сдала багаж, внутрь которого запихнула эти проклятые сто долларов. Избавится от них в Египетском аэропорту, в обменнике, в магазине, где угодно…
Позвонила подъехавшая Лиза. И тут Катя вдруг поняла, что наделала. Лететь с этой купюрой в самолете? Лететь с этой купюрой в Египет? Почему она просто не потратила ее здесь же в Дьюти фри? Она бросилась к девушкам на стойке, но ей вежливо сообщили, что вернуть багаж уже не получится.
Арнтес
Следующим утром к нему пришел Артур.
«Моя маленькая жена сказала, что ты нарисовал Глаз, ищущий жертву», — сказал Артур. «А ее мать взяла его. Может, она и права, потому что вчера я шел домой, думая о том, как славно мы займемся любовью с малышкой Нарси… ее матерью. А в результате убил ее. Я хочу, чтобы ты нарисовал этот глаз на всем моем оружии».
Должно быть, Артур тоже был немного шаман, подумал Арнтес. А может, просто одно из его дурацких суеверий, типа того, что пустить по кругу девственницу на развалинах пирамиды даст силы в следующем бою. Просто угадал.
Арнтес сказал, что нарисует ему сколько угодно Глаз, если тот отпустит Навгхерту. И не соглашался ни в какую, хоть Артур и избил его до полусмерти. Всю ночь мать обмывала и отпаивала его целебными травами. Хорошо, что у Арнтеса их было достаточно — он собирал их для племени.
А на следующий день Артур пришел снова. И согласился на условия Арнтеса. Арнтес нарисовал ему глаз везде, где он хотел. В том числе и просто на чистых листах бумаги.
Артур тоже выполнил обещанное и отпустил Навгхерту. Только как бы ни старались Арнтес с матерью ее исцелить, через два дня Навгхерта умерла. Разозленный на Арнтеса, Артур делал с ней такое, что не могут выдержать двенадцатилетние девочки. Даже если им и можно уже становиться женами.
Еще через несколько дней Артура на охоте разорвал ягуар. Никто ничего не заподозрил.
Оружие Артура досталось Брендону. И предвидение Артура сбылось. Вот только не он, а Брендон не знал теперь поражения в бою. Белые продолжали побеждать и убивать. Кровь лилась, боги становились сильнее. Стоны у пирамиды сливались в ушах Арнтеса, когда он приходил к ней, в невыносимый вой. Арнтес искал уязвимость Богов, и не находил.
Прошло несколько лет. Изображения глаза стали популярны, и тиражировались уже без участия Арнтеса. А Боги просили все новой и новой крови. Арнтес слышал, что теперь глаз рисуют на чем-то, что Белые называли «деньги». И все чаще Арнтес слышал по ночам у пирамиды стоны на незнакомых заморских языках
«Когда ты найдешь уязвимость, она просто разрушит их изнутри», — говорила мать. «Они выпили слишком много крови. Когда ты найдешь уязвимость, всего одна дополнительная капля крови заставит их лопнуть».
Этой ночью у него было все готово. Он уже подбросил Брендону новый рисунок. Он нашел уязвимость. И этой ночью он пришел сюда, чтобы активировать ее.
