Такие правила диктовала конспирация. Учреждение, в котором я служил, официально не существовало, законам государства, в котором работало, не подчинялось и, значит, всегда находилось в подполье. В собственной стране.
Этим правилам подчинялся я. И все мои неизвестные мне коллеги и начальники. И никого такая чехарда с квартирами, ключами, объявлениями на столбах и стенах общественных туалетов не удивляла. Привыкли.
Я лег на «свой» диван, включил «свой» телевизор и расслабился. Я не думал ни о чем. Потому что думать еще было не о чем. Я отдыхал. Умение отключаться в любой обстановке отличает профессионала от играющего в разведку дилетанта. Профессионал не может позволить себе расходовать мозговое вещество понапрасну. Только тогда, когда это необходимо. В остальное время он должен находиться в состоянии покоя. Как медведь зимой в берлоге. Иначе не выдержит такой жизни и недели.
Я лежал так час. Ночь. Сутки. И еще сутки. «Посылки» не было. Я подъедал продукты, оставленные в холодильнике, гулял по близрасположенным улицам, проверял почтовый ящик. На улицах ко мне никто не подходил, в почтовом ящике ничего не добавлялось, телеграмм с почты не приносили, телефон не звонил. Информации не было.
Меня что, поощрили двухнедельным отдыхом в столице нашей Родины? Спасибо, конечно. Но зачем было вызывать в этот отпуск таким пожарным способом?
Я снова ел, ложился на диван и снова отдыхал.
На третьи сутки в дверь позвонили.
— Лопухов вы?
По очередным своим документам я был Лопухов.
— Я.
— Такси вызывали? Такси я не вызывал.
— Конечно, вызывал! Заждался уже.
Если в конторскую квартиру приезжает невызванное такси и водитель называет никому не известную в городе фамилию жильца, значит, этот жилец это самое такси заказывал.
— Адрес не изменился? — спросил водитель, рассматривая какую-то бумажку и вставляя ключ зажигания в замок.
— Адрес тот же, — подтвердил я. Наверное, пункт назначения я сообщил еще раньше, сторговывая машину по телефону.
— Только больше я никуда заезжать не буду. У меня времени в обрез, — предупредил таксист.
— Больше никуда заезжать не надо.
Машина свернула на проспект, с него на Кольцевую, с нее на какую-то второстепенную дорогу, с той дороги вообще в какую-то глухомань.
— Черт вас несет в такие дебри. Знал бы — отказался, — ворчал водитель, выруливая по грязной грунтовке.
Дорогу перегородил шлагбаум с «кирпичным» знаком. Дальше пути не было.
— Здесь? — удивленно спросил таксист.
— Здесь, — подтвердил я, впервые видя окружающий пейзаж. — Тут немного осталось. Я пешком доберусь.
— Тогда с вас.
Я отсчитал названную сумму и еще пол этой суммы дал сверху.
— Если вам надо будет выезжать — звоните, — оживился таксист. — Места у вас тут хорошие. Наверное, и грибы есть, и рыбалка?
— И грибы, и рыбалка, — подтвердил я.
— Если что, скажите диспетчеру мой номер. Скажите, что я вас уже возил и что дорогу знаю…
— Скажу.
Такси развернулось и отбыло.
Я подошел к шлагбауму. За ним ничего не было, кроме сворачивающей в лес грунтовой дороги. Я решил выждать полчаса. А там видно будет.
Ждать пришлось меньше. Через десять минут со стороны, куда убыло такси, подъехал заляпанный грязью «уазик». С таким же грязным водителем.
— Я за вами?
— За мной.
— Садитесь. А то ваш друг сильно переживает, что вы можете опоздать.
— Теперь не опоздаю.
— Теперь конечно. Мне и самому спешить надо. Если председатель хватится — голову оторвет.
Полчаса грунтовых дорог и поворотов. Остановка. Дальше пути нет. Забор.
— Сколько я вам должен?
— Ничего не должны. Ваш друг уже расплатился. Веселый он у вас мужик! И щедрый. Каждый бы день с таким встречаться. Ну, я поехал.
— Спасибо.
— Вашему другу спасибо.
Возле забора никого не было. Я выдержал минуту и подошел к калитке. Раз никто не встречает, значит, эта дача моя. Ключ к калитке подошел. По выложенной асфальтовой плиткой дорожке я проследовал к дому и тем же ключом открыл еще одну дверь.
Сумрачно, пыльно, тихо. Давненько я на собственной даче не бывал. Замотался, запустил хозяйство. Непорядок.
Я прошел в комнату и включил свет.
— Здравствуйте.
Это было что-то новенькое. Меня сводили с живым человеком. Не с объявлением на столбе, не с набором букв на шифрограмме и даже не с телефонным голосом. Это было нетипично для Конторы — знакомить работников друг с другом. Если, конечно, я не влез на чужой приусадебный участок.
— Здравствуйте.
— Здесь можете говорить спокойно. Помещение защищено.
Нет, адресом я не ошибся. Прибыл куда надо. В Контору.
И приветствовавший меня незнакомец типично конторский — абсолютно никакой. Закроешь глаза и тут же забудешь. Ни роста, ни веса, ни особых примет. Усредненная величина.
— Как мне к вам обращаться?
— Как угодно. Например, Семен Степанович.
— Я зачем сюда, Семен Степанович, на отдых или на работу?
— На службу. Вы прессу читаете?
— Конечно. По производственной необходимости. Семен Степанович развернул газету.
— Вот это, — показал он пальцем.
В заметке сообщалось о покушении на человека, проживающего по адресу: Тупиковый проезд, двенадцать. Пострадавший скончался на месте, получив в тело пять пуль.
— Это был наш работник. Он вел специальное расследование. Вполне возможно, что его гибель могла быть случайной, но вероятнее всего — это хорошо продуманный ход. В том, случайность это или нет, вам и придется разбираться.
Я не стал задавать вопрос, зачем было для рядового, в общем-то, дела вызывать чуть не за пять тысяч верст работника в ранге Резидента. Что, ближе никого подходящего не нашлось? Я не стал спрашивать, почему именно я. Потому что в Конторе больше того, о чем сказали, не спрашивают.
Он сам ответил на не заданный мною вопрос:
— Вы более всех других походите на него. По складу мышления, характеру и некоторым другим параметрам. Вам проще других представить его мотивы и действия.
Понятно. Расследование с использованием аналога. Чем больше люди похожи друг на друга, тем выше шансы, что они при решении однотипной задачи пойдут одним и тем же путем. Или совершат одни и те же ошибки.
Короче, провокация. Как бы мне не пришлось в конце расследования в каком-нибудь подъезде получить те же пять пуль в то же самое место. По аналогии.
