Книга Охота на крыс - Андрей Кивинов

– Урод! Козёл! Червяк усатый! Ментяра! Идиот! Муди-ла тряпочный! Маромой! Чмо! Чтоб тебя…

Прошу не волноваться. Указанные комплименты прозвучали не в ваш адрес, а только в мой. Самое обидное, что этот благозвучный наборчик вылетел из уст такой симпатичной милашки, что аж дух захватывало. Ах! Чего стоят одни лан-комовские губки, плавно изогнутые в слове «козёл»! А эти мраморные зубки, слегка подпорченные нежным налётом никотина, а эти чудные кудряшки, подкрашенные хной! А глаза! Боже мой, такие встретишь только на обложках самых престижных журналов.

Признаться, я был огорчён до глубины души. Не оскорблён, а именно огорчён. Женщина, а в особенности женщина симпатичная, не может оскорбить настоящего мужчину. А я что ни на есть настоящий. Правда, никак не пойму, почему мне приписали эпитет «усатый червяк» – у меня вроде усов нет, и на червяка я ничуть не похож. Но переспрашивать, а тем более уточнять, у меня желания не возникло. Тем более, что уже было не у кого. Крошка, хлопнув дверью, выскочила в коридор.

Я глубоко вздохнул и откинулся на стуле, покачиваясь на его скрипучих ножках. Ну что за ерунда? Не найдёшь преступника – козёл, найдёшь – опять козёл. Можно подумать, я заставлял муженька этой симпатяжки кидаловом, ой, простите, мошенничеством заниматься. Я ему, что ли, деньги на ксероксе печатал и в руки совал? Ага, а потом я же привёл его в универмаг и бумажки эти стал, вместо долларов, доверчивым гражданам подпихивать. Нет, похоже, это был не я. Я, к его несчастью, имел глупость вмешаться. Но он тоже хорош, совсем оборзел. У него уже и ксерокопии кончились, так он обычную бумагу на валюту менять начал. И откуда я мог знать, что он такой кручёный-верченый, с кучей всяких связей, красоткой-женой и папой-депутатом? На тот момент от обычного динамщика он ничем не отличался. Хотя даже сейчас, когда он сидит в камере, определённое сходство с динамомашиной в нем есть. А женщина героическая меня обласкала даже не за то, что я муженька ейного туда определил, а из-за какого-то пустяка – не дал ей и се приятелям поболтать с потерпевшим. Ну конечно, знаю я такие разговорчики. После них потерпевший весь такой стеснительный, пугливый. Может такую чушь нести, что просто неудобно становится. Вплоть до того, что он специально бумагу за валюту покупал, правда, сейчас уже не помнит у кого, когда и где. А как он в милиции оказался, извините, забыл.

Так что, как говорят в армии: «Отставить разговорчики! Тут вам не здесь!» Вот проведёт следователь опознание, допросит всех, арестует мальчонку, тогда и болтайте на здоровье. Я там уже ни за что не отвечаю, все вопросы к следователю.

А поэтому я и червяк усатый, и мудила, и не помню что ещё такое. Да, ладно, пустяки, зато какая девчонка симпатичная. И что она в этом жулике нашла? А может, он и её кинул? Может, до свадьбы с ней ксерокопия Бельмондо гуляла, а после он сам нарисовался?

Но все равно, в следующий раз, чтобы избежать напрасных оскорблений, прежде чем задерживать преступника, буду уточнять, кто у него родственники.

Я поднялся, глубоко вздохнул, набрав полную грудь кабинетной атмосферы, исполненной смесью «Пуазона» и «Кэ-мела», оставшейся после дамочки, и открыл форточку.

За окном весна. Отличное время. Свежая грязь, кое-где гололёд, огромные мухи и остатки чёрного снега на газонах. Расцвет духовных сил и энергии. Любовь опять же, а как же без неё? Меня вот, к примеру, так начальство полюбило, что одному Богу известно, как я ещё работаю в органах. Регулярно, примерно раз в месяц мне делают последнее штатское предупреждение, но до сих пор так и не выгнали. Но я-то знаю почему. Выгонят меня – надо будет искать замену, а на работу нашу желающих немного. Опер на земле, то есть в отделении, – не слишком престижная работёнка и, главное, весьма неблагодарная. Да вы же слышали только что. Куда приятнее быть опером Главка или, хотя бы, райотдела. Так что Мухомор – виноват, Грибанов Георгий Павлович, мой шеф, – хоть и грозится меня вытурить, этого он никогда не сделает. Кем он тогда руководить будет? Кого воспитывать и направлять в правильное русло? А так – я всегда под рукой. Много «глухарей» – товарищ Ларин, в чем дело? Мало бумаг – товарищ Ларин, вы чем на работе занимаетесь? Ну и так далее. Вы только не подумайте, что я вам жалуюсь или в жилетку плачусь. Знал, куда иду. А что касается бумаг, то есть у меня грешок, не люблю писать. А особенно не люблю писать то, что никому не нужно. Действительно нужную бумажку написать не жалко, в нашем деле она на вес золота, но макулатуру собирать в сейфе никакого желания нет. Я уже не пионер, сдавать не буду.

Вернувшись за стол, я раскрыл папку с «текучкой», чтобы, во-первых, заняться делом, а во-вторых, позабыть неприятный инцидент с женой кидалы. Так, что тут? Телетайп. «Прошу в срок до 20-го направить в наш адрес список кооперативных автостоянок (КАС), расположенных на обслуживаемой территории, а также указать, имеется ли оперативное перекрытие данных КАС. Зам начальника XYZ-отдела майор Потапов».

Вот здорово! Теперь, значит, если я дам ответ, что у меня на территории три стоянки и ни одна из них, увы, не перекрыта, то из Главка придёт грозное требование «В срок до такого-то перекрыть»?! После этого я отправлю очередную депешу: «Согласно вашему указанию, перекрыл!!! О чем и рапортую». Таким образом, будет налицо руководящая роль Главка и моё усердие, в отчётах появятся недостающие галочки, в приказах – поощрения, а в ведомостях на премию – росписи. Ура! Ну, наконец-то, перекрыли. Все счастливы и довольны. Жалко, в КАС не знают, что их перекрыли, а то бы и там порадовались. А вообще что значит «перекрыть», а тем более «оперативно»? Я хоть и не в ладах с терминологией, но догадываюсь, что под этими туманными словами подразумевается, что я должен найти граждан, имеющих отношение к стоянкам, и сделать так, чтобы они мне потихоньку разъяснили, что на этих стоянках происходит. Сколько, к примеру, машин угнанных или кто там номера перебивает. Или ещё что-нибудь, преимущественно – автомобильное.

Вот это и означает «перекрыть».

Теоретически все верно. Непонятно одно, каким образом я это должен сделать? Ходить по стоянкам и спрашивать: «А нет ли желающих немножко „постучать"“? Ну, допустим, выйдет из строя пара человек, скажут: „Готовы служить верой и правдой! Но, извиняемся за нескромный вопрос, что мы с этого иметь будем?“ На что я пожму плечами и отвечу, что кроме моего дружеского расположения, ничего. После этого наше тесное сотрудничество сразу завершится, толком так и не начавшись.

Я захлопнул папку и опять начал качаться на ножках стула. А что, я сегодня не дежурю, могу немножко и покачаться. Пользы от этого, правда, не больше, чем от перекрытия КАС, но зато веселее. Не успел я набрать достаточную амплитуду раскачивания, чтобы начать балдеть, как вдруг… Стоп, стоп! Я же сказал, что сегодня я не дежурю, и никаких «вдруг» произойти не может. Так что не волнуйтесь. А, это всего лишь мой коллега, Женька Филиппов, в принципе, ничем от меня не отличающийся, кроме того, что постоянно курит «Беломор» и сегодня дежурит.