Кораблёв с трудом сдерживал раздражение.
«На маршрут им не терпится. Подзаработать им не терпится на Новый год! Зачем им место происшествия по двойному огнестрелу охранять? Тут никто денежку не даст. Все следы затоптали, бегемоты!»
— Гошан, ну чего, едем или где? — Клон лейтенанта, только со старшинским продольным галуном на погоне, приотворив дверь, высунулся на мороз.
Первый инспектор, громко хрустя сапогами по снегу, вернулся к патрульной машине, наклонился к напарнику.
— Подождем ещё… следак выёживается… вломит начальству… — Его не особенно заботило, что прокурорский может услышать.
Саша обошел расстрелянную «девяносто девятую». Не хотелось находиться в компании с «продавцами полосатых палочек», да и зябко на одном месте. Машина стояла «мордой» под уклон, отчего казалось, что кузов ее неестественно задрался кверху.
«Тачка новая совсем. Пошустрей моей, поустойчивее. Что хорошо в “девяносто девятой” — это багажник просторный…»
Кораблёв насчитал на лобовом семь пробоин, одна была как бы сдвоенная. Удивительно, что стекло не обрушилось. Других повреждений на машине Саша не разглядел. В Остроге в последние годы не так часто случалась стрельба, серьезными наработками по этой линии милиция и прокуратура похвастаться не могли.
Поэтому Кораблёв озадачился.
«Почему так много осколков на капоте? Стреляли-то снаружи в лобешник. Хотя, кто его знает, как стекла посыплются, если в лоб зарядить? И смотря из чего…»
Кораблёву не терпелось заглянуть в салон.
«Может, узнаю кто такие. Ну чего там опергруппа никак не доедет?»
Саша был в курсе, что группа в полном составе по мановению волшебной палочки не соберется. Следователя прокуратуры и судебного медика поднимают из дома, убойщиков — тоже. Громыхающий дежурный «УАЗик» совершает сложный маневр по адресам, стараясь выкроить маршрут покороче, чтобы сэкономить на бензине. До конца смены далеко. Ну без убойщиков, положим, можно осмотр начинать, а без следователя — нет. Криминалист, участковый и оперативник вот-вот объявятся, они в СОГе[7] дежурят.
Кораблёв ещё раз посмотрел на снежную кашу вокруг «девяносто девятой».
«Пацаны топтались, жители, гаишники, “скорая” еще приезжала. Гляну одним глазом? Со стороны водилы злодей все равно не подходил».
Саша приблизился к машине и, едва касаясь ручки, приоткрыл дверку водителя. Из салона пролился проникновенный саундтрек из тарантиновского «Криминального чтива».
— Girl you’ll be a Woman soon…
Под эту размеренную, романтичную песню танцевала Миа Уолесс, когда они с Винсентом Вегой вернулись из ресторана «Джек Рэббит Слимс» в особняк Марселеса Уолесса. Саша смотрел культовый гангстерский фильм раз двадцать и знал его наизусть.
В салоне ВАЗ-21099 горел верхний свет. Водитель сидел, держась обеими руками за руль, вывернув на подголовнике голову к задним сиденьям. Разглядеть лицо его не представлялось возможным. Второй, находившийся на командирском месте, уткнулся вбок к своей двери. На голове его была круглая кожаная шапочка, отороченная светлым мехом. Сзади мех был грубо вырван, перепачкан красным, черным, серым и желтым, по консистенции похожим на фарш. В черепе на затылке зияла дыра.
Кораблёв также осторожно прикрыл дверь.
«Весёлая картинка, предновогодняя. Ничего не понимаю. Стреляли через лобовое, а попали в затылок».
Саша подошел к гаишникам. Неохватные, в накинутых на шапки капюшонах они стояли около своей «пятерки», наблюдали за действиями прокурорского.
— Да-а-а, — поделился впечатлением от увиденного Кораблёв и повторил. — Да-а-а… Чикаго, блин!
Лейтенант перекатил за щекой жвачку.
— Мы, значит это, со своим дежурным связались. Он посмотрел по базе. Машина зарегистрирована на Калинина Петра Владимировича, шестьдесят восьмого года рождения… Проживает Чехова, семь дробь три, квартира шестьдесят девять…
— Молодцы какие, — искренне сказал Кораблёв.
Инспектор на похвалу не купился.
— Может, отпустите нас все-таки? — Его отличала настойчивость.
— Мужики, чего вы на самом деле? — Кораблёв, учитывая инициативу, проявленную гаишником, стал давить на совесть. — Бросите меня тут одного? Я без формы, на гражданской машине, без оружия.
— Ла-адно, — милостиво изобразил кивок лейтенант.
«Калинин, Калинин… Знакомая фамилия, в голове вертится… Пётр Владимирович, Петруха, Петька… Чего-то знакомое, бандитское…»
Чтобы не стоять без дела, Кораблёв прошел к первому подъезду, у которого караулили две бабушки.
— Здра-авствуйте! — дружелюбно обратился он к ним. — Вы в этом доме живете?
— В этом, в этом, — женщина помоложе, в бордовом пальто с вылезшим нутриевым воротником, пошла на контакт. — А чего случилось-то? Говорят, убили. Кого убили-то?
— Разберемся. Может, несчастный случай. — Резона пугать пожилых людей не имелось, они могли полностью замкнуться.
Выяснив у женщин имена-отчества, Кораблёв поговорил с ними и узнал, что живут они тут с постройки дома, с шестьдесят второго года. Сами ничегошеньки не видели. Окна у обеих выходят во двор и на улицу Васнецова. Подозрительного шума или грохота не слышали. Один из гулявших пацанчиков, Димка, оказался внуком Лидии Матвеевны, — той, что в бордовом пальто. Она была из пятой квартиры. В настоящее время мальчик находился дома.
— Насилу загнала его, с утра блондится! Да чего он, шелапут, запомнить-то мог? Дневник ноне принес, одни тройки за четверть! — Прожившая жизнь русская женщина Лидия Матвеевна не хотела втягивать единственного внучка в милицейские разборки.
«Поквартирный обход нужен самый качественный. Дом на отшибе стоит, дальше частный сектор, потом пойма, река… тупик. В доме два подъезда, три этажа. Это если три квартиры на этаже — сколько получится? Всего восемнадцать квартир в доме, минус клуб “Бригантина”. Кстати, как он на буднях работает?»
Лидия Матвеевна сообщила обходительному молодому человеку еще одну ценную информацию. Оказалось, что по соседству с ней в восьмой квартире живет участковый милиционер по имени Николай.
«Вот повезло, в доме, около которого заделали двойное убийство, сотрудник проживает. Да он здесь каждую собаку обязан знать. Кто к кому приезжает, кто кого навещает. Только почему он до сих пор не вышел? Не знает, что под носом у него побоище? Лидия Матвеевна с Таисией Прокопьевной знают, а он — ни бум-бум? Надо поторопить».
Кораблёв поднялся на третий этаж и остановился перед обитой рейкой дверью с привинченной металлической цифрой «6». На кнопку звонка пришлось нажимать много раз, никто не походил. Хотя люди в квартире находились. Громко играла музыка, ещё громче лаяла собака.
«О-о-о, как басисто гавкает!» — Саша на всякий случай сделал шаг назад.
Наконец дверь открылась. В проёме стоял участковый инспектор Кладов в тренировочных и линялой футболке с растянутым воротом.
— Здравствуйте, — удивился он при виде сотрудника прокуратуры на своём пороге.
— Николай, а вы почему до сих пор дома?
Кладов облизнул красные мокрые губы и пожал костлявыми плечами.
— А чё случилось?
Похоже, он и в самом деле не ведал о случившемся. Кораблёв в трёх предложениях ввел его в курс дела.
— Надевайте форму, выходите во двор, подключайтесь к своим.
