Сами по себе, она даже не заметила как.
– Ну пожалуйста, руки! Напрядите еще!
Она трясет пальцами так, что вокруг разлетаются капли крови, потом утирает нос, и теперь лицо все в крови, соплях, соломе.
Разве можно так являться на глаза королю завтра утром? От этой мысли плакать тихо уже не получается.
– Я не могу, – всхлипывает она. – Правда не могу. Я ничего не могу.
Эхо перебрасывает ее слова от колонны к колонне, в глубь темного подвала: «Ничего… Ничего ты не можешь, ничего».
Вдруг к эху присоединяется звук шагов, тихий, как шуршание мышиных лапок. Приближаясь, шаги становятся громче.
Кто-то идет.
– Ох-ох, слезки? Слезки посреди ночи?
Из темноты выступает маленький человечек. Седые аккуратно причесанные волосы, серый костюм в полоску, алый галстук.
– Я, знаешь ли, этого не люблю. Когда девочки плачут.
«Я не плачу!» – хочет она ответить, но это неправда, конечно. Она вытирает лицо, отчего оно делается только грязнее и мокрее.
Человечек останавливается рядом – его голова достает ей до плеча – и смотрит на нее изучающе.
– Ну у тебя и вид! Вытри нос, напудри щеки, оправь платье. Чего ревем?
Из внутреннего кармана он достает маленький кружевной платочек и кладет ей на колено. Она сморкается – платочек слишком мал для всего, что скопилось у нее в носу. Она торопливо комкает его. Остается надеяться, человечек не попросит платок обратно.
– Ну, так что стряслось? В самом деле, о чем может плакать такая хорошенькая девочка?
Мокрым платком она машет в сторону тюков с соломой.
– Это… э-э-это не з-з-золото, – икая, отвечает она.
– Не золото, вижу. Солома. Ну и что?
– Я должна спрясть из нее… з-з-золотую нить.
– Золотую? Золото из соломы? – Человечек хихикает. – Надо же такое придумать!
– Но я обещала!
– Кому, королю? Жоржу?
Она кивает.
– Таково его желание.
– Ох уж этот Жорж со своими желаниями! – отзывается человечек. – Вечно он чего-нибудь да хочет!
– Но я не могу! – Девочка снова заливается слезами. – Однажды смогла, но теперь не-е-ет!
«Жорж», – проносится у нее в голове. Оказывается, его зовут Жорж. Какое красивое имя!
– Ну, не можешь так не можешь. Займись чем-нибудь другим.
Человечек обходит ее кругом и дотрагивается до всего подряд: до соломы, до прялки, вскользь – до ее колена. Потом сует руку в другой внутренний карман и вынимает маленькую белую карточку.
– Что ж, позволь представиться. Штильцхен моя фамилия. Райнхардт Энгелбрехт Штильцхен. Предприниматель, коммерсант, меценат… Художник, вообще говоря. А сегодня – спаситель отчаявшихся барышень. Высуши слезы, девочка. Я тебе помогу.
– Правда? – От слез визитка превратилась в белый промокший прямоугольник. – А вы разве можете?
– Ах, дитя мое, не так уж это и трудно. Просто просовываешь руки сквозь реальность к тому, что по ту сторону, крутишь колесо, и – оп-ля! – вот тебе золото.
Он снимает пиджак и осматривается в поисках крючка. Крючка нигде нет.
– В самом деле? – дрожа, вздыхает она. Если бы только это было правдой!..
Он кивает и протягивает ей пиджак.
– Вот, перекинь через руку, да смотри не замарай! Буду рад помочь.
– Вы правда можете?
– Нет ничего проще, – отвечает он, вхолостую крутанув колесо.
– Ах… – облегченно выдыхает девочка. – А я было испугалась, что…
– Но, само собой, не задаром. Услуга за услугу. Бесплатно только птички поют.
Ее минутное облегчение тут же испаряется.
– Но что… что вы хотите? У меня ничего нет.
– Конечно есть. – Маленькие глазки оглядывают ее с ног до головы. – У каждого что-нибудь да найдется.
«О нет! – думает девочка. – Целовать его я не стану, ни за какие коврижки!»
Но человечек уже тычет пальцем.
– Вот это.
Она нащупывает место, на которое он показал, между шеей и сердцем.
– Нет-нет, это нельзя! Это мамин подарок. Я ей обещала никогда его не снимать.
– Какая верность слову! – Человечек одобрительно кивает. – Что ж… Тогда на этом все. Счастливо оставаться… Мой пиджак, пожалуйста. Я уже дал тебе свою визитку? Отлично. Доброй ночи.
Шаги удаляются, слова разносятся эхом среди опор. Доброй ночи… очи… очи…
– Постойте! – кричит она и хватается за цепочку, пытаясь ее расстегнуть.
Человечек мигом возвращается и залезает на табуретку. Она чувствует у себя на коже его ноготки, и цепочка соскальзывает с шеи.
«Прощай, мама!» – думает девочка.
Кольцо
Замок подвальной двери со скрежетом открывается, и в дверной проем падает утренний свет. Девочка поспешно прихорашивается. У прялки лежат два вороха мягко поблескивающей золотой нити. На радостях она даже не обратила внимания на то, как человечку это удалось. К тому же управился он молниеносно и сразу же исчез с девочкиным наследством в кармане.
В животе слегка ноет: король ведь хотел, чтобы его невеста сама напряла золото, а она… «Нельзя допустить, чтобы он узнал, – думает девочка. – Он. Жорж. О Жорж!»
А как он обрадовался, запустив руки в ворох нитей!
– У нее получилось, – пробормотал он. – Надо же, получилось!
Жорж выглядит так прекрасно и свежо, а она после бессонной ночи, конечно, страшилище. И все же он подходит к ней и пальцем приподнимает ее подбородок.
Сейчас начнется, понимает она. Сейчас начнется часть вторая – Предложение. Его синие глаза смотрят прямо на нее, и она больше не чувствует боли в руках.
– Значит, ты и правда это умеешь, – мягко говорит он. – Если честно, я сомневался. Умница!
– Ох, – заливаясь румянцем, выдыхает она. А что улыбка у него не белоснежная и на лбу залысины – да это вовсе неважно. Она так счастлива!
Король прокашливается.
– Вообще-то, я хотел тебя кое о чем спросить. Ты согласна…
Она уже закивала. Конечно, согласна.
– Правда? – обрадованно спрашивает он.
– Конечно…
«…Жорж», – мысленно договаривает она. Но произнести его имя вслух пока не решается. Ничего, научится еще.
– Превосходно! Тогда я велю к вечеру принести тюков пять или шесть, хорошо? Это ведь тебе по силам?
– А? – не понимает она. – Чего?
– Что, не выйдет?
– Еще одну ночь?
– Ну да! – Он кивает.
Она мотает головой.
– Нет-нет!
– Нет? Но ты только что согласилась! Надо быть последовательной, девочка.
– Н-н-но я… я думала…
– Что ты думала?
– Я думала… – Она умолкает. Что она опять себе нафантазировала? – Я не смогу еще раз!
– Ох! – вздыхает король. – А если я очень-очень этого хочу? Ты ведь постараешься для меня, милая?
Милая. Это помогает. Он берет ее за руку и слегка сжимает ей пальцы.
– Ай! – вскрикивает она: у него кольца, а ее пальцы еще болят. Но боль притупляется, когда он целует их один за другим.
