«Оника-воин» и 11) «Василий Окулович и Соломан». Старинам он научился у своего отца и знает голос каждой старины. Первые десять старин он знает твердо и пропел мне их скоро. Старину же о Василии Окуловиче и Соломоне он помнил нетвердо и пропел ее через день-два после первых десяти, припоминая ее и спросив о содержании ее также своего брата Андрея (см. <№ 327>). Дойдя до половины старины, он затруднялся петь дальше, останавливался и сочинял. Он знает также старину о Голубиной книге и слышал старину про Ставра. Старину о Голубиной книге я не стал записывать, так как раньше заиисал ее у его брата Андрея. У него я записал напевы всех 11 пропетых им старин. Из напевов его особенно замечателен напев старины об Онике-воине с перерывом в середине стиха, который я обозначал вертикальной чертой.
306. Хотен Блудович
(См. напев № 1)
Во стольнём во городи во Киеви
А у ласкова князя у Владимера
А ишше было пированьицо-бал-почесьён стол
А про тех же про князей, про бояроф,
5. А про рускиих могучиех богатырей,
А про тех поленицей приудалыех,
А про тех же казаков со тиха Дону,
А про тех же калик было перехожые,
А про тех же хресьянушок прожытосьних
10. А на етом на пиру дак было две вдовы:
А перва вдова Овдотья Блудова жена,
А как фтора вдова Офимья Цюсова жена.
Наливала Овдотья чару зелена вина,
Подносила Офимьи да Чусовой жены,
15. А сама говорыла таково слово:
«Уш ты ой еси, Офимья Чюсова жена!
А ишше есть у мня Хотенушко сын Блудовиць,
Ишше есть у тя Чайна прекрасная;
А не даш ле ты ей дак за его взамуш?»
20. Ишша это Офимьи-то за беду стало,
За великую досадушку показалосе;
Она вылила чяру к ей на белы груди
И облила у ей портищшо да в петьсот рублей,
И сама говорыла да таковы слова:
25. «А отець-от у тя дак было Блудишшо,
А и сын-то родилосе уродишшо —
А уродишшо родилось куря потслепоё!
А на коей же день веть зерьня грянёт же,
А на тот же веть день да куря сыт жывёт;
30. А на коей же день зерьня не грянет же,
А на тот же день дак куря голоден!»
А ишше это Овдотьи-то за беду стало,
За великую досадушку показалосе;
А пошла-де Овдотья-та со чесна пиру,
35. Со чеснаго-де пиру она княжевского.
Да идёт она Овдотья дак по юлици.
Как завидял Хотенушко сын Блудович,
Он стрецяёт свою маменьку родимую:
«Уш ты ой еси, маменька моя родимая!
40. Уш ты що же идёш ты со чесна пира,
Со чесна пира идеш ты невесёла:
Ты спустила свою буйну главу дак со могучих плець,
Потопя свои оци дак в матушку сыру в землю?
А ишше пьяниця над тобой ли посмеяласе?
45. А безумниця над тобой ли поругаласе?
Ишше пивным кофшом тибя ли обносили?
Али чярой зеленой* тебе не в доход дошли?»
Говорит ему маменька родимая:
«Уш ты ой еси, Хотенушко сын Блудовиць!
50. И не пьяниця надо мной и не смеяласе,
Не безумниця надо мной да не ругаласе,
А и пивным кофшом меня не обносили,
А и цярой зеленой меня не опходили.
Да была на пиру да молода вдова,
55. Кабы на имя Офимья Чюсова жена;
А наливала я чяру зелена вина,
Подносила Офимьи Чюсовой жены,
А сама я говорыла да таковы слова:
“Ишше есь у мня Хотенушко сын Блудовиць,
60. Ишше есь у тя Чайна прекрасная;
А не даш ли ты ей дак за его взамуш?” —
А-й ишше ето Офимьи за беду стало,
А за великую досадушку показалосе:
Она вылила чару-ту ко мне на белы груди,
65. Облила у мня портишшо во петьсот рублей,
А сама говорила да таковы слова:
“А отечь у его веть было Блудишшо,
А и сын-от родилсэ фсё уродишшо!
А на ко́ей же день дак зерьня грянет же,
70. А на тот же день дак куре сы́т жыве́ть;
А на которой же день зерьня не грянет же,
А на тот же день веть дак куря голодён!”»
Ишша это Хотенушку за беду стало,
За великую досадушку ему показалосе:
75. Розгорело (так) у Хотенушка ретиво серцо,
Закипела у Хотенушки крофь горючая,
Росходилисе его дак могучии плеча.
А пошол-де Хотенушко на конюшын двор;
Он и брал-де коня дак себе доброго,
80. Он брал-де седлал да он седёлышком.
Он скоцил-де Хотенушко на добра коня,
Он поехал по городу по Киеву,
Он доехал до дому да-й до Чюсового,
А он ткнул-де копьём дак в шыроки ворота,
85. Он унёс-де ворота да середи двора.
Тут выглядывала Чайна прекрасная,
А сама говорыла дак таковы слова:
«Уш ты ой еси, Хотенушко сын Блудовиць!
А отець у тебя веть было Блудишшо;
90. А и ты-то родилосе уродишшо,
А уродишшо родилось куря потслепою!
А на коей же день веть зерьня грянет же,
А на тот же веть день да куре сыт жывет;
А на коей же день зерьня не грянет же,
95. А на тот же веть день да куря голоден!»
А ишше это же Хотенушку за беду стало,
За великую досадушку ему показалосе:
Он шып* де-ка палицей свуей буёвою,
Он шып де-ка нонице во высок терем, —
100. Он <ш>шып[4] де-ка терем-от по окошечькам.
Тут едва-де веть Чайна за лафку да увалиласе.
А как идёт-де Офимья-та со чесна пиру,
Со чеснаго пиру идёт княжевсково;
А сама говорыт да таковы слова:
105. «Кажысь, не было не бури и не па́деры[5], —
Фсё-то моё домишшечко розвоёвано!»
А как стречает ей Чайна прекрасная
И сама говорит
