Беломорские ста́рины и духовные стихи
Собрание А. В. Маркова
Алексей Владимирович Марков
А. В. МАРКОВ И ЕГО БЕЛОМОРСКОЕ СОБРАНИЕ
Проживший всего 40 лет Алексей Владимирович Марков (1877—1917) успел внести чрезвычайно важный и разносторонний вклад в отечественную науку, но скончался в то время, когда она оказалась в полосе небывалых организационных и материальных бедствий. Из-за этого труды А. В. Маркова не получили сколько-нибудь развернутой оценки в печати и даже сама его кончина не была отмечена ни одним некрологом. Написанные тогда М. Н. Сперанским, Ю. М. Соколовым, А. Н. Максимовым отзывы о научной деятельности покойного обнаружены при подготовке нашего издания и только теперь печатаются в его составе. Они могут выполнить функцию запоздалых — не по вине умерших авторов — некрологических статей. Библиографии же трудов А. В. Маркова пока не существует, а рассмотрение их эпосоведческой концепции было предложено В. П. Аникиным около 40 лет назад. Но недавно Т. Г. Иванова опубликовала обстоятельную характеристику всей совокупности сделанного А. В. Марковым в области фольклористики, с изложением его научной биографии, включая преподавательскую и организационную деятельность (и дав сведения о тех его работах, которые хотя и не посвящены фольклору, но достаточно тесно связаны с его изучением); при этом учитывались предшествовавшие публикации суждений об ученом, использованы и материалы архивов.[1] Существование этого подробного очерка побуждает ограничиться здесь суммарной оценкой сделанного А. В. Марковым в главных областях его исследовательской и собирательской деятельности, специально остановившись только на новых данных и, в особенности, на всем, что имеет непосредственное отношение к материалам, печатаемым в нашем издании.
Непреходящее значение имеют труды А. В. Маркова по исследованию былин. Будучи учеником академика Всеволода Федоровича Миллера и работая в русле его исторической школы, А. В. Марков дал блестящие образцы соотнесений эпических сюжетов с русскими историческими событиями и историческими лицами — при опоре на тщательное сравнительное изучение всех вариантов, при внимательнейшем учете многовековых традиций самого восточнославянского фольклора и возможных «внешних» воздействий — как иноэтнических фольклорных материалов, так и средневековой литературы. Исследование историзма эпических памятников во всей сложности и многосторонности их связей с источниками, характерное вообще для школы В. Ф. Миллера, получило у А. В. Маркова, может быть, наиболее результативные воплощения.[2]
Но А. В. Марков стремился практически развивать дальше методологию своего учителя, акцентируя внимание на определении социальной среды, обусловившей возникновение и эволюцию того или иного эпического произведения. Он опубликовал и свои теоретические соображения по данному поводу[3] (приобретшие, впрочем, после его смерти неоправданную гипертрофию в работах некоторых других представителей исторической школы). Эпосоведческие исследования современников и предшественников А. В. Марков осмыслял чрезвычайно внимательно и вместе с тем широко. Впечатляющим примером явился обстоятельнейший, скрупулезный разбор трудов самого В. Ф. Миллера.[4] А весьма емкой иллюстрацией широты подхода может служить суммарное сопоставление былиноведческих направлений и их ведущих представителей в одной из рукописей А. В. Маркова, уже не раз привлекавшее внимание современных фольклористов (но спорно истолкованное):
«Течения в изучении былин | представители
1. Мифологическое 40—60 гг. | Буслаев (+ 2 и 3)
2. Историко-литературное 60—80 гг. | Акад. Веселовский
3. Историко-бытовое 90—900 гг. | В. Ф. Миллер (+ 2)
4. Д[олжно] б[ыть] историко-социологическое со ст[атьи] «Б[ытовые] ч[ерты] р[усских] б[ылин]» 1904». | А. В. Марков (+ 3)
Важно, что А. В. Марков отнюдь не противопоставлял друг другу выдающихся эпосоведов и возглавлявшиеся ими направления. Напротив, он отмечает, что «мифолог» Ф. И. Буслаев связан и с направлением «историко-литературным», и с «историко-бытовым», что В. Ф. Миллер принадлежит не только к третьему, но и ко второму, а сам А. В. Марков, хотя он заявил свое «историко-социологическое направление», остался и представителем «историко-бытового» направления В. Ф. Миллера.[5]
Эпосоведческие труды А. В. Маркова внесли существенный вклад в изучение не только былин, но и духовных стихов.[6] А проблематика последних результативно сомкнула фольклористические устремления А. В. Маркова с уже давно обозначившимся специальным интересом его к древней русской литературе.[7] Он опубликовал несколько работ, в которых глубокое рассмотрение источниковедческих вопросов, относящихся к истории летописания, подчинено задачам общеисторическим.[8]
Общеисторическая проблема этногенеза великорусов в работах А. В. Маркова не только стала объектом пристального внимания, но и разносторонне освещалась с привлечением как письменных средневековых источников, так и материалов фольклора, этнографии, антропологии.[9]
Собственно фольклористические интересы ученого были многообразны: песни исторические и лирические, предания и легенды, сказки и загадки, обряды и лубок оказались среди предметов его работ, отображенных в публикациях по частным вопросам фольклористики, — помимо основных трудов, посвященных былинам, духовным стихам и взаимоотношениям устной поэзии с древнерусской литературой.
* * *
Далеко не все исследования А. В. Маркова увидели свет. Он оставил богатое рукописное наследие, немалая часть которого сохраняет научную актуальность. К сожалению, многие из его рукописей оказались утрачены.[10] Сохранившиеся были сгруппированы в значительной мере случайно и бессистемно, а описаны малоквалифицированно, что весьма затрудняет их использование.[11] Тем важнее дать здесь хотя бы общее представление об архивном собрании этого ученого.[12]
Исследовательские работы присутствуют здесь как в рукописном, так и в машинописном виде, иногда — в виде типографских корректур неопубликованного (а порой — и оттисков того, что было издано).[13] В массе не увидевшего свет материала — не только иные варианты и расширенные тексты напечатанных трудов А. В. Маркова, но значительное число исследований, вообще не дождавшихся публикации. Некоторые из них — в уже законченном виде, другие — на разных стадиях приближения к завершенности. Среди первых есть статьи по духовным стихам и церковным легендам, о песенных общих местах и о культуре народного пения, среди вторых — значительные по объему исследования летописей, повестей о Мамаевом побоище и других средневековых письменных источников. Немалую часть архива А. В. Маркова составляют разного рода рукописные заготовки, конспекты, выписки, картотеки.[14] Особенно много таких наработок по духовным стихам и лексике народных говоров, есть значительные материалы по славянской мифологии.
Немалый интерес представляет научная переписка А. В. Маркова — около 500 писем к нему, среди которых больше всего от В. Ф. Миллера (22), А. А. Шахматова (20), Е. Н. Елеонской (22), А. Л. Маслова (21), Н. В. Васильева (24). Среди корреспондентов А. В. Маркова — А. Д. Григорьев, А. Н. Веселовский, Н. Н. Дурново, В. В. Каллаш, Е. Э. Линева, А. М. Листопадов, Н. К. Пиксанов, А. В. Позднеев, П. Н. Сакулин, П. К. Симони, Б. М. Соколов, Ю. М. Соколов, М. Н. Сперанский, Н. Ф. Сумцов, Н. С. Трубецкой, Н. Н. Харузин, В. Н. Щепкин, А. С. Якуб. Есть несколько писем А. В. Маркова к В. Ф. Миллеру, А. А. Шахматову, Д. Н. Анучину.[15]
Экспедиционные материалы в основном разрозненны и перемежаются довольно беспорядочно с материалами научно-исследовательскими. Если при этом былины по большей части присутствуют в комплексах записей,[16] то гораздо менее компактны фиксации духовных стихов, осуществленные собирателями не только на Севере.[17] Но они находятся и не только
