— бар — было слишком громким для этой дрянной забегаловки, в нем обедали кули — носильщики, торговцы с соседнего рынка, местные бандиты и тому подобная шушера. Европейцев здесь не то, чтобы не жаловали, — просто они сами в такие места не ходили. За исключением тех, кто жаждет острых ощущений. Они и получали их — часто больше, чем рассчитывали.
Белый европеец чуть наклонился, входя в помещение — вход был явно рассчитан на местных, низкорослых жителей…
Внутри было шумно, накурено, как и в других подобных заведениях по всему миру. Пахло куриной грудкой, свининой, приправами. Приправы здесь были двух видов: острые и глютамат натрия. Первая свидетельствовала о том, что народу с такой кухней приходилось часто есть несвежее, тухлое мясо, омерзительный вкус которого маскировался ударными дозами острых приправ, а глютамат натрия — это специфическая особенность современной восточной кухни. Придумали японцы… Такая дрянь, кладется во что угодно, и так действует на вкусовые рецепторы, что даже самое неприятное по вкусу блюдо кажется вкусным и хочется есть еще и еще. Эта приправа распространялась везде, кроме самой Японии… японцы много чем осчастливили этот мир, в числе прочего — шестнадцатью годами Второй Тихоокеанской войны, сейчас временно затихшей. Но капитан первого ранга Воронцов считал, что ничего не закончено — и у него были все основания так считать. И капитан Воронцов старался не употреблять блюда, имеющие китайское происхождение — как бы заманчиво они не выглядели…
Хозяин сего почтенного заведения, высокорослый для китайца метис с черной косичкой и сильными, с набитыми костяшками руками — лично подошел принять заказ у нового посетителя, которого никто никогда здесь раньше не видел. К новым посетителям он всегда подходил сам — чтобы определить, настолько они опасны, сколько денег есть в их карманах и не стоит ли сообщить о них куда следует… отнюдь не в полицию. В этом городе, освещенном ядовитым светом рекламных огней бетонном муравейнике — даже стены имели уши, а люди — пропадали средь бела дня в самых благополучных районах. Это давно была не колония Британии, и британцы давно не контролировали здесь ситуацию — только делали вид.
Кстати, три восьмерки на вывеске заведения — один из признаков принадлежности хозяина к мафии. Далеко не каждому разрешат держать такую вывеску…
— Три восьмерки приветствуют вас, таши, — сказал метис на приличном английском, — надеемся, вы будете нашим постоянным гостем. Что желаете заказать? Один напиток за счет заведения.
Непроницаемо черные узкие глаза смотрели на незнакомца, будто впитывая его. Одет как американец — но совсем не из таких. Что-то не позволяло хозяину заведения определить гостя как типичного гуилао[4] — оттого и обратился он к нему уважительно — таши. Таши, кунгфу таши — мастер боевых искусств, в которых и хозяин заведения знал толк — по крайней мере, хулиганы, так и норовящие вывернуть мульду с мусором или исписать стену, а то и витрину непотребщиной, обходили три восьмерки десятой дорогой…
Хозяин видел, как новый гость двигался и оценил, как он сел. Спиной к стене и рядом с дверью, ведущей в туалет, в туалете окно — выбил и был таков. Гость был опасен.
— Циндао[5] — сказал гость — холодное, прямо из холодильника, бокала не надо. И… что-то соленое. Закусить. Пока все.
Метис утвердительно кивнул.
— Английские армейские крекеры устроят почтенного таши?
— Вполне.
Метис отошел к барной стойке и вернулся с требуемым. Видно было, что персонал он вышколил — подчинялись с полуслова, требуемое появилось в мгновение ока.
На столе уже лежала бумажка в десять гонконгских долларов
— Я предпочитаю платить за хорошее обслуживание… — иностранец кивнул на банкноту
Метис поставил бутылку и тарелку с крекерами на стол, впился глазами в руки клиента. Это была хитрость — пиво было закрыто, причем на пивоваренном заводе в Циндао, построенном немцами — закрывали крепко. Если гость попросит нож, или …
Иностранец легко, почти шутя, открыл бутылку указательным и большим пальцем правой руки. Пальцы у него были длинные и сильные, как у…
— Приятного аппетита — хозяин на мгновение склонил голову — если что-то еще будет нужно, только позовите…
Весьма обеспокоенный хозяин заведения — его, кстати, звали Ши — нырнул за стойку, хлопнул по плечу бармена, намекая на то, что некоторые время ему придется справляться одному. Потом — ловко, как обезьяна пролез в люк под баром — за баром был отгорожен небольшой кабинетик для него, где помимо прочего хранился дробовик двенадцатого калибра и старый пистолет — пулемет Томпсона. В этом кабинете был только один вход и один выход — вниз, в канализацию. Так можно было спастись при появлении полиции…
Ши подвинул к себе старомодный телефонный аппарат с дисковым набирателем, накрутил номер. Приказал себе успокоиться… сделал несколько глубоких вдохов, с каждым разом задерживая выдох. Говорят, что тело нуждается в максимальном количестве кислорода — но это не так, и он знал, о чем говорил. Ведь на этот бар Ши заработал, выступая на подпольных боях без правил, в одном из доков Виктория Харбор.
— Я слушаю.
— Это триста одиннадцать — двести пять — Ши назвал свой номер, какой использовался в триадах[6] — ко мне пришел человек, выглядит как американец, но это не американец. Ростом чуть ли не пять цуней[7], серые волосы, не азиат. Мне он кажется опасным.
— У него есть оружие? — поинтересовался сидевший на коммутаторе связник триады. Этот номер телефона — нигде не был известен, потому что его не существовало — связник сидел прямо на коммутаторе телефонной компании, а телефонная компания принадлежала триадам. Если бы полиция или кто-то другой сделали бы запрос относительно этого номера — оказалось бы, что этого номера нет. И никогда не было.
— Не знаю. Но у него сильные руки и пальцы, как у хорошего кунгфу таши.
— Хорошо, я записал, брат… — сказал связник триады — сфотографируй его, если сможешь и запиши, когда он от тебя уйдет.
— Слушаюсь…
Мастер Ши закончил разговор, затем начал рыться в больших, стоящих один на одном ящиках у стены. В барах — люди забывают самые удивительные вещи — и часть из них лежала здесь, потому что мастер Ши не знал, что ними делать.
Ага, вот…
Он достал фотоаппарат, с сомнением посмотрел на него. Забыли туристы… какие-то идиоты в прошлом году … захотелось хлебнуть экзотики… а хлебнули в итоге грязной воды из канавы, обильно кишащей всеми известными науке видами микробов. Мастер Ши никогда не испытывал потребности фотографироваться —
