— Не надо, — попыталась я схватить бойца за рукав, но тот ловко вывернулся.
Поставил ногу на короткий столб, опёрся локтем о колено и снова гаркнул:
— Сюда подошёл!
В глазах рыбаков мелькнули страх и ненависть одновременно, но никто не предпринял попытки к сопротивлению или хотя бы диалогу.
Демиург молча перебрался на пирс, опустил глаза, словно и вправду был виноват, и сразу сделался каким-то маленьким, прямо крохотным.
— Мы ништо, господин, — замямлил он. — И пальцем не тронули, потопи меня Вейн! Мы грузы всегда в целостности доставляем, знаете ведь… Да кто ж станет-то!.. — в мутных глазах читалась мольба. — Кто ж станет портить чужое добро — коль то выпивка, коль девка…
В изумлении я даже рот раскрыла — так убедительно играл создать Ордена Крона роль напуганного мужика. Он ещё и носом хлюпнул и сжался в комок, когда Бешеный Крейг навис над ним угрожающей тучей.
— Для тебя это не девка, а госпожа Горст, — боец с размаху пнул Демиурга в живот, и я дёрнулась вместе с ним.
Неосознанно подалась ближе и хотела извиниться хотя бы взглядом, но согнувшийся пополам Демиург смотрел под ноги и хватал ртом воздух. Его напарники стыдливо отвернулись, делая вид, что ничего не произошло. Только смелая олуша зашумела крыльями, спрыгнула с торчащей балки и взмыла в воздух.
— Разгружайте, — приказал Бешеный Крейг притихшим рыбакам.
Моего названного обидчика он решил больше не наказывать, и я выдохнула напряжение. «Простите» — прошептала одними губами, когда Демиург всё же глянул в мою сторону. Разобрать эмоцию я не успела, потому что спешно двинулась вслед за Крейгом — к широкой протоптанной тропе между крутыми откосами.
Дорога на удивление была хорошая, расчищенная, примятая сапогами и копытами. И недолгая: вскоре мы спустились к военному поселению, подобно Понтону, расположившемуся прямо на пологих откосах и чуть плотнее — в неширокой низине. Потрёпанные шатры стояли близко друг к другу, плавали в тумане, как серые поплавки. Кое-где желтели пятна огня, тянуло костровым духом и запахом еды.
— Смотрите, идёт! — крикнули слева, и я вдруг остановилась. — Это наша Горст!
— Где Горст? — звонкий голос раздался совсем близко.
Я растеряно оглянулась — ко мне бежали люди, выплывали из тумана радостные лица — мужские, женские. Юнцы прикладывали кулак к груди, восславляя Квертинд, взрослые мужчины салютовали оружием. Даже старики — матёрые, тренированные, настоящие воины — почтительно склоняли головы. Пара краснощёких мальчуганов, ещё не парней, но уже по-взрослому крепких, хором крикнула: «Горст!»
— Вы вся в мать, — схватила меня за руку пожилая женщина в шерстяном платке и с добродушной улыбкой смахнула слёзы. — Похожа. Похожа!
Я с сомнением улыбнулась ей в ответ и смущённо пожала тёплую ладонь. От такой встречи оторопела — я не знала никого из этих людей и не сделала ничего, чтобы заслужить тёплый приём. Это что — тоже происки Демиурга? Побочное действие легенды о выжившей дочери Тезарии, освободительнице Квертинда от Иверийского гнёта?
— Но-но! — пробирался сквозь разрозненную толпу Тать, распихивая локтями зевак. — Близко чтоб никто не подходил, ясно? — прикрикнул на людей, хватая меня в широкие объятья.
Одет он был, как заправский горец, — в шапке с волчьим хвостом, обмотанный шкурами и подпоясанный ремнями с рядом лёгких ножей. С нашей последней встречи Тать отпустил бороду, что скрыла его уродство, но добавила возраста — казалось, мой нынешний охранник постарел на добрых десяток лет.
Огромные руки на короткую секунду обхватили меня и сразу же отпустили — Нард Татовсикй шикнул на хихикающих молодых бойцов, те в ответ охотно расступились.
— Наша Горст! — объявил Тать во всеуслышанье.
Видимо на случай, если ещё не все догадались.
Я моментально вспомнила недавние наставления Демиурга — вытянула повыше шею, демонстрируя чёрного паука и шагнула твёрдо, как подобает генералу или, может, кому-то из высших чинов.
— Горст! — охотно поддержала толпа, нестройно аплодируя и присвистывая.
Так мы и двинулись — я во главе, Тать и Бешеный Крейг по обе стороны, а вокруг — настоящая армия изгоев, бурлящая каким-то фанатичным восторгом и непонятной мне радостью.
При ближайшем рассмотрении лагерь оказался укреплённым — шатры разбили вокруг скудной деревни всего на несколько домов. От бревенчатых ворот топорщились пиками частоколы, темнели подмёрзшие рвы, и, как положено, — стояли караульные. При виде меня они тоже поменялись в лице и приложили зажатый кулак к груди. Я одобрительно кивнула им в ответ и даже пожелала лёгкой службы — уж не знаю, по какой такой внезапно появившейся покровительности.
Чувствовать себя по-настоящему важной и ценной оказалось легко и даже приятно. В обстановке такой однозначной почтительности и бескрайней народной любви я без труда выполняла возложенную на меня роль — кивала, улыбалась и смотрела свысока. Ступала действительно твёрдо, насколько это было возможно на хрустящей гравием дороге.
Хоть местное укрепление едва бы насчитало несколько сотен бойцов, они были ближе всех к войне за свободу, к войне за Квертинд и теперь даже наверняка — за Юну Горст. Я даже немножко загордилась, и пришлось приложить усилия, чтобы отогнать неуместную заносчивость.
Это была чужая, иная жизнь, будто уехав из Кроуница я попала в какой-то вымышленный далёкий мир, где меня почитали наравне с правителями и лидерами сопротивления. Или даже больше — Тать то и дело как-то ревностно поглядывал в сторону раскрывших рот командиров, безропотно кинувшихся мне на встречу. Они тоже поджидали у шатров в количестве пятерых человек, но никто из них не был мне знаком.
Мелькнули тиали — зелёные, оранжевые, даже серые. Должно быть, магов в армии Ордена Крона, как и во всём Квертинде, ценили больше рядовых бойцов со сталью. Я пожала всем руки, выслушивая представления, и почти наощупь двинулась за Татем — мы свернули с насыпной дороги прямо в притоптанный снег.
На Гриффорде туман сгущался, тёк по земле, как парное молоко, и солдаты вокруг военных палаток казались призраками. Проходя вдоль ряда шатров, я вертела головой направо и налево, осматривая самый настоящий военный лагерь. В щелях входов мелькали жаровни и удивлённые лица, тут же выглядывающие из своих полотняных домов.
— Горст! — слышалось сквозь треск поленьев и хлопанье полотна.
Горели костры — блёклые огоньки под чёрными от нагарала котелками, в которых бурлила крупа с кусками солонины. Я сглотнула слюну и вытянула шею так сильно, что в глазах забегали чёрные мушки. Даже не верилось, что Горст — это на самом деле я, а не придуманный герой из легенд.
Бешеный Крейг шёл впереди, расчищая дорогу и тоже вытягиваясь в струнку — от важности своей охранной миссии. К нашему маленькому отряду то и дело пытался кто-то присоединится, но Тать быстро отсылал желающих подальше. Сопровождающая толпа зевак тоже постепенно рассеялась — люди разошлись по своим делам, забились в палатки и редкие сколоченные домики.
