Моё имя он произнёс мягко и как-то по-свойски, будто я была для него близкой родственницей. Что должна была сделать Юна Горст? Немедленно броситься бежать? Сразиться с толпой своих надзирателей в чёрных масках? Притворится их госпожой?
Наверное, что-то из этого. Но я не чувствовала в себе больше сил к сражению с судьбой. Кажется, впервые за всю свою жизнь, Квертинд всё-таки сломал Юну Горст. Моя воля к борьбе исчезла в лавандовом поле Баторе вместе с кольцом Джера. Последним, что от него осталось…
Мне больше не хотелось принимать решения, продираться сквозь жизнь сталью и боевой магией, у меня не было мечты, желаний и стремлений. Даже тот маяк мести, на свет которого я шла последние два года, который всегда поднимал меня из самых глубоких тёмных ям, угас.
И поэтому я подчинилась. Больше не истеричная пустышка, не мейлори черного паука, не сорокина дочь. Но всё ещё Юна Горст, ничтожная, сломленная и уставшая. Сильно надавила основанием ладоней на глаза, всхлипнула и медленно выдохнула. Зачем я всё ещё дышу?
Я медленно поплелась вслед за Жорхе во двор одинокого дворца, что стоял посреди цветочных полей. Стязатели из моей охраны отводили глаза. Кажется, они мне сочувствовали.
Когда мы дошли до знакомого порога, девушки всё ещё были там. Они все, как по команде, снова склонились в приветственном реверансе, но на этот раз я уловила любопытные, презрительные и изучающие взгляды. Хмыкнула: как знакомо…
— Ведите в мою комнату, — приказала я Вилейну. — И поскорее, хочу остаться одна.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь в приказы, — из ряда красавиц выступила взрослая женщина. — Но прежде нужно соблюсти некоторые формальности.
Светловолосая и подтянутая, она почти не выделялась в ряду молодых девушек. Но теперь, когда леди подала голос, стало заметно, что возраст скрадывала подчёркнутая аккуратность. Кремового цвета платье сидело идеально, обхватывая тонкую талию и поднимая грудь. Линию декольте прикрывала лента персикового кружева, а крохотные камни в простом изящном ожерелье перекликались с похожим гребнем в высокой причёске. Леди была не просто дорого одета и хорошо причёсана, в её наряде, в манере держать спину, в плавных жестах рук угадывалось высокое происхождение. Что-то такое неуловимое, что я не могла разглядеть с первого взгляда, хоть и пялилась на неё во все глаза.
— Оружие у нас запрещено, — тонкая белая рука повелительно взлетела в воздух, будто женщина дирижировала оркестру. — Вам необходимо сдать его прежде, чем вы войдёте в обитель благочестия.
Я нахмурилась. Глянула из-под бровей на лицо леди и подумала, что даже у Сирены и Дамны не вышло бы более идеальной улыбки. Капелька жалости, нотка брезгливости и напускная доброжелательность. Весь буйный цвет хорошо поставленного лицемерия.
Подавив желание немедленно сорваться с места и убежать, я спустила с плеча Карнеум и протянула Жорхе Вилейну. Тот охотно принял лук. Пристально глядя в глаза докучливой леди, я рывком вытащила оба кинжала. Короткий звон стали взлетел над садом и стих. Молчаливые девушки за спиной женщины встревоженно зашептались. Следом пришлось достать ещё запасные ножи из обоих сапог и в самом конце присовокупить ту самую заколку, которая неожиданно обнаружилась в кармане. Я тяжело вздохнула и с тоской взглянула на ворох стали в руках Жорхе и его жалостливо-ободряющую улыбку.
— Тиаль не отдам, — заявила уверенно. — Магия Ревда и чёрный паук не снимаются.
Женщина едва заметно поджала губы, ожидая от меня дальнейших сюрпризов. Но оружия больше не было, и я демонстративно развела руки в стороны, предлагая себя обыскать. Думала, что этого будет достаточно, но строгая леди вдруг быстро и звучно хлопнула в ладони два раза.
Из открытых дверей выплыли девушки в белых чепчиках. Послушные служанки, как лебеди, семенили друг за другом, боясь поднять голову или сделать шаг в сторону. При их приближении моё тело непроизвольно напряглось, готовое к драке, но прислужницы не стали нападать или обыскивать меня. В несколько пар рук они расстегнули оставшиеся пуговицы зелёного жилета и стянули его с плеч, оставив меня в нижней сорочке. Я едва не бросилась отбирать свою собственность, но снова сдержалась.
— Так гораздо лучше, — одобрила милая леди.
— Для кого лучше? — тут же съязвила я и кивнула на молчаливых девушек за её спиной: — Для вас или для этих дешёвых кукол?
Удивительно, но она не оскорбилась. Не обиделась, не нахмурилась и даже не стёрла с лица искренней заботы и приветливости.
— Госпожа Юна Горст, разрешите представиться, — официально обратилась женщина и присела в хорошо поставленном поклоне. — Меня зовут Лаптолина Првленская. — Она резко поднялась и оценила меня придирчивым взглядом с ног до головы. — И здесь я решаю, кто дешёвая кукла, а кто — духовно богатая леди. Рекомендую вам хорошенько запомнить это, потому что теперь вы одна из нас. Добро пожаловать в Мелироанскую Академию Благородных Дев.
