Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
себя осеннее пальто. Погасила свет в доме, заперла дверь и направилась в лес.
Она решительным шагом брела по мокрой траве, проходя мимо еще спящих домишек. Ветер пел громким шепотом еще не пожелтевших листьев. Утренний холод практически уже доставал до костей и Илоне Давыдовне пришлось потирать руками плечи на ходу.
Наконец, она достигла подножья леса и вздрогнула. Прямо перед ее глазами прошлепала крыльями какая-то птица, которая потом села на провода, натянутые на столбах близ начала леса. Это была сова, а точнее сипуха. Она с любопытством взирала на женщину сверху своими маленькими черными глазками, посажеными на курносую белоснежную мордочку. «Совы не то, чем они кажутся», проговорила про себя Илона Давыдовна. Где-то она слышала эту фразу, наверное, в каком-то фильме, но не припоминала, в каком именно. Затем она снова повернулась к лесу и вошла на его территорию. Тропинки не было, и ей пришлось протискиваться сквозь сосны и пихты, стоящие впритык друг к другу. Она неспешно, но очень уверенно куда-то направлялась. Наконец, добравшись до опушки, она увидела тропинку, которая резко обрывалась. Илона Давыдовна стала подходить к каждому из деревьев. Она уже не жмурилась от холода, казалось, будто лес ее согревал, между тем, как кроны над ее головой колыхались от сильного ветра.
Если бы кто-нибудь ее сейчас застукал, тотчас же подумал бы, что у этой женщины плохо с головой. Она подходила то к клену, то к орешнику, то к липе. Разглядывала их так, будто клиент, выбирающий себе женщину легкого поведения. Провела Илона Давыдовна за этим занятием примерно минут двадцать, как вдруг ее взору предстала самая заурядная липа, отличающаяся от других лишь тем, что из ее ствола торчал кусок воротника телогрейки. Точно такой же, что была на Юрие Ивановиче в последний раз. Илона Давыдовна удовлетворенно кивнула и достала из кармана пальто маленький блокнотик с ручкой. Что-то быстро начеркала там и сразу убрала. Постояла еще несколько секунд, глядя на несуразно торчащий воротник, шумно выдохнула и направилась вглубь леса.
Она шла неспеша в несколько зловещей тишине, нарушаемой лишь шорохом листвы, да “ветряными игрищами” наверху. Иногда был слышен скрип и скрежет стволов, точно где-то открывалась некая потаенная дверь. Лицо Илоны Давыдовны было серьезное, но она не хмурилась. Лишь брела себе дальше.
Около пятнадцати минут понадобилось женщине, чтобы добраться до этого места. Ее ждал невысокий дольмен, весь поросший мхом. Казалось, кто-то специально хотел его украсить зеленой порослью, но не закончил свою работу. Дольмен, выложеный из внушительных булыжников, одиноко стоял посреди исполинских деревьев, затемнявших все пространство настолько, что фонарик Илоны Давыдовны не справлялся со своей задачей. Тогда она стала освещать им землю и ее взору предстал удивительно маленький водоемчик с крошечным живым утенком, плавающим по его периметру. Утенок, величиной c куклу-танцовщицу, появляющуюся в мини-шарманках, был темно-серого цвета. Кто-то иной едва ли заметил бы это крошечное существо и мог бы наступить на него и раздавить как таракашку, однако Илона Давыдовна знала, что наличие прудика и утенка – хороший знак. Утенок продолжал прочесывать водную гладь, не обращая ни малейшего внимание на нее.
Только одной ей было известно о чем она сейчас думает. Что она тут делает. Кого она ждет, облокатившись на камень дольмена. Женщина прождала примерно полчаса в тишине, нарушаемой лишь нечастым уханьем сов и сильным ветром в кронах.
Внезапно раздался громкий и хрусткий треск веток. Откуда ни возьмись из глубины гиганских сосен, мелькая каплями росы, стекающей наземь, к Илоне Давыдовне двинулось нечто. Она лишь спокойно повернула голову и посмотрела с едва заметной улыбкой в сторону существа.
Нечто ковыляло и будоражило визуальное пространство своей монстрообразностью. Лишь когда оно, грохоча и кряхтя, приблизилось к Илоне Давыдовне, которая не повела и духом, можно было увидеть, что это нечто было ничем иным как толстенным дубообразным деревом с корневидными ногами. Под густой шевелюрой темно-зеленой листвы на верхней части ствола распологались две узкие щели, из которых глядели подобия глазок. Носа у древообразного не было, а ртом была маленькая трещина в смолянистой коре. Эта гротескная физиономия выражала всегда одну и то же эмоцию – веселую улыбку. И сейчас это существо взирало на женщину, как будто что-то ожидая от нее.
– Ну что, – низким голосом тихо произнесла Илона Давыдовна, глядя дереву в глаза. – Скормила я его вам, а? Теперь что? Лес перейдет на новый, качественный уровень?
В ее словах звучал явный сарказм. Существо же открыло ротовое отверстие и произнесло хриплым старческим голосом нечто вроде:
– Нух… во благо, во благо…
Илона Давыдновна раздраженно махнула рукой и грустно выдохнула. Затем устало обратилась к дереву:
– Вот скажи мне, Борсмот… как ты за столько тысяч лет еще не удосужился выучить русский язык? Ну ладно, хрен с ним с русским – хоть какой-либо человеческий! Все исторгаешь односложные фразы… И это при том, что знаний у тебя столько, сколько не снилось и десятку мудрецов. Зато дед Пихто, который свободно говорит по-русски, вообще практически бесполезен для нас. Мир наоборот…
Это, конечно, может показаться нелепым и забавным, но, говоря о деде Пихто, Илона Давыдовна не шутила и не кривила душой. Этот фразеологизм всем был хорошо известен, однако ни одна энциклопедия (в том числе и Википедия) не рассказала, что сей персонаж существовал в действительности. Согласно слухам, очень много лет назад старец-отшельник ушел из одного поселения в лес, дабы воссоединиться с природой. По ироничной случайности или желая того, он с ней воссоединился в прямом смысле, посредством постепенного превращения в дерево (в данном случае Пихту – отсюда и имя Пихто), однако так до конца в него и не превратился. Лишь обрел бессмертие. Илоне Давыдовне он являлся обыкновенным дедком в русской национальной одежде, то бишь в белой рубашке и портках, а так же лаптях и онучах, обволакивающих ноги. Сей традиционно-фольклорный вид «портили» лишь нелепо отрастающие из спины, рук и груди ветки с игольчатыми листьями и комично болтающимися шишками.
Илоне Давыдовне было обидно, что ни Борсмот, ни кто либо другой не мог ей объяснить, что делать дальше и что в итоге стало с Заболотным. Ей даже хотелось найти этого Пихто и сделать ему выговор за то, что за столько лет не выучил древнейших законов леса, по которым он функционирует. Мол, одного пожурила, теперь и другого. Потом, все же, она остыла. Нужно ли ругать простых обывателей за то, что они таковыми являются? Ну живет себе тут старикашка Пихто, лесничий-старпёр, жизни радуется, со зверушней местной общается
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
