счастья, что она жива, и от боли: видеть ее в таком состоянии было выше моих сил.
— Миранда, забирай гримуар и уходи из этих земель. Найди вторую… вторую…, - матушка так и не успела сказать, что искать. Она издала последний стон и ушла от меня навсегда.
Мир словно выцвел для меня с того момента. От горя я совершенно не понимала, что делать дальше. Просидела над телом матушки до позднего вечера. Из ступора меня вывел мой звездный друг. Я услышала его настойчивое ржание под окном и заставила себя подняться. На онемевших и деревянных ногах вышла на крыльцо.
Конь тревожно пофыркивал, бодался головой и даже попытался жевать мои волосы. А мне было все равно.
— Ее больше нет. Моей матушки больше нет, — рассказывала ему, моему единственному другу и помощнику. Руки сами потянулись к густой гриве, и мы долго стояли обнявшись. Конь терпел и мои объятия, и соленые слезы, что оседали на красивой звездной шкурке.
Когда слезы закончились, я отвела коня в сарайчик к животным и осталась спать с ним. Просто не могла ночевать в одном доме с покойниками. А если снова увижу матушку там, на полу, то точно не усну и никуда не уйду.
Спать под теплым боком у коня оказалось удобно. Я провалилась в темный омут без сновидений. Едва утро засерело, как я оказалась на ногах Сказывалась многолетняя привычка. Где-то шумели крыльями гаги, переругивались соседские псы. А я пыталась понять, что делаю в сарае.
Выйдя наружу и увидев коня — пришло понимание. Это моя новая реальность. Без матушки, дома и без цели в жизни. Нужно уходить отсюда. Прочь из города, туда — где меня никто не знает. Где ничто не будет напоминать об утрате. Да и что меня здесь держит? Клочок земли и старый дом? Никто не даст за это добро и сотни золотых. А после того, что произошло, сомневаюсь, что кто-то захочет здесь жить.
Надо бы заглянуть к соседям. Похоронить матушку по всем правилам и передать в добрые руки немногочисленный скарб и птиц. Негоже бросать их одних.
Я потрепала звездного друга по холке и пошла к соседнему дому. Конь увязался за мной, а я и не стала прогонять. Хоть какая-то компания. Да и есть ли теперь разница, что о нем кто-то узнает? Меня тяготили совершенно другие мысли.
Зашла во двор к тетке Марьяне. Она наша ближайшая соседка и мы продавали ей яйца.
— Теть Марьяна, — крикнула погромче. Она на одно ухо глухая и вечно ничего не слышит. Дверь открыта, значит где-то во дворе ходит. Я обошла огород, заглянула в сарай — нигде не видать.
Недобрые предчувствия закрались в сердце, и я поспешила в дом.
— Теть Марьяна, это Миранда, — гулкая тишина встретила меня в соседском доме. Конь за спиной тревожно заржал, не желая меня отпускать. Я все же пошла дальше и чуть не наступила на ноги. Тетя Марьяна лежала на животе, а черные вены на бледной руке сразу бросились в глаза. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать и попятилась назад.
Глоток свежего воздуха немного отрезвил и не дал упасть в обморок.
— Пойдем отсюда, — я схватила коня за гриву и потянула прочь со двора. Проверять остальные дома не стала. Находить мертвыми знакомых с детства людей — это слишком тяжело.
Матушка говорила что-то о гримуаре. Была у нее такая увесистая книженция. Мне ее не разрешалось трогать. Но я обязана исполнить ее последнюю волю. А для этого опять придется зайти внутрь. Страшно до ужаса, и ноги трусятся, как подумаю, что она там лежит. Моя бедная, добрая матушка! В своей жизни она много помогала другим людям: лечила от разных хворей, принимала роды, поддерживала в трудные дни. И как закончился ее путь? Ужасающая смерть! Непонятная, неведомая сила отняла у нее жизнь.
Я собиралась с духом какое-то время. Звездный конь все также переминался с ноги на ногу рядом. Почему не уходит? Откуда знал, что эта нечисть заявится? Так много вопросов и так мало ответов!
Когда зашла в дом, бросилась в свою комнату: собрала в котомку часть вещей. Оттуда вышла в матушкину спальню. Здесь все напоминало о ней. Запахи, мелочи разные, пучки сушеных трав. Оставленный на кровати платок. Все такое родное и знакомое. Чтобы не расплакаться, занялась поисками книги. Не так-то просто найти то, что матушка прятала от меня долгие годы. Да и книг было в доме немало: мы с ней любили читать.
Когда я уже отчаялась найти гримуар, случайно наткнулась на потайной ящичек. Одна из книжных полок имела двойное дно. Я стучала, нажимала, давила — но все без толку. Ящичек не открывался.
И тогда я решилась на дерзкое преступление. Вывалила все книги на пол, сорвала полку со стены и растоптала ногами. Дерево затрещало под моим напором. Корешок гримуара выглянул из разломанного ящика. Дело сделано. Будь матушка жива, она пришла бы в ужас от такого варварского обращения с книгами и мебелью.
Я забрала гримуар, завернув его в чистую холстину. Взяла несколько простыней из маминых запасов и пошла на кухню.
Матушка и дядька Родис так и лежали на своих местах. Я спешно накрыла их простынями и схватила со стола подсохший каравай. Хотела уже уйти, как поняла, что убегаю без гроша за душой. Мы с матушкой жили небогато, но кое-какие сбережения имелись. Я полезла в тайник. Там лежали два кошеля, и амулет на толстом кожаном шнурке. А еще — запечатанные письма без адресата. Забрала все — разберусь по дороге.
— Прощай, матушка, и прости, что не предала тебя земле, как положено, — поклонилась мертвым и ушла из родительского дома.
Примотала свой скромный скарб к крепкой лошадиной шее.
— Надеюсь, ты не против? — погладила коня по спине. — Обожди еще минутку, и уйдем.
Я разговаривала с конем, как с разумным существом. Чем дольше была с ним рядом, тем больше мне казалось, что он все-все понимает. Только ответить не может.
Зашла в сарайчик и выпустила гаг.
— Кыш, идите отсюда. Улетайте! — я их гоняла, а сама плакала. Вот и конец моей прежней жизни: беззаботной, веселой, интересной. Не будет ранних побудок и ярких рассветов, прогулок в лесу и занимательных уроков с матушкой. Даже этих упрямых птиц не будет.
Гаги разбрелись по огороду, не совсем понимая, чего я от них хочу. Заперла дом, подперев дверь для верности поленом.
— Прощай домик, береги матушку!
Взглянула напоследок на родные стены, чтобы навсегда унести в
