жизнью (не семейной, а именно личной) и не занималась сыном.
Имеющиеся источники не дают возможности сказать, какой она была матерью – у нас есть только возможность предполагать это. Но очевидно, что воспитанию своего единственного ребенка она себя точно не посвятила – им явно больше занималась ее мать, его бабка.
И очень ярко неправильность Юлии Соэмии как матери видна в сравнении ее с младшей сестрой – Юлией Мамэи. Обе они, судя по всему, к 218 году уже овдовели (так как их мужья, отцы их сыновей, уже не упоминаются в свете повторного восхождения их семейства к императорской власти). Их сыновьям в 218 году было примерно 14 лет (Элагабал, родившийся в 204 году) и примерно 10 лет (Север Александр, родившийся в 208 году). Так вот старшая сестра, Юлия Соэмия, скорее всего, оставила своего единственного ребенка (будущего Элагабала) на попечение своей матери, и явно не занималась его воспитанием (так как ее влияние на сына никак не звучало и не проявлялось), и далее при первой же возможности втянулась в веселую жизнь – а младшая сестра, Юлия Мамэя, была исключительно добродетельной (это признают и подчеркивают все источники) и посвятила свою жизнь воспитанию детей (помимо будущего Севера Александра у нее было еще 2 дочери), причем воспитанию строгому, целостному и правильному.
Трудно сказать, можно ли обвинять Юлию Соэмия в том, что ее сын стал таким распущенным – но именно это погубило и его самого, и его мать, и лишь политическое чутье старой бабки Юлии Мэсы помогло ей вовремя отстраниться от старшего внука и заняться выдвижением младшего внука.
Юлия Мамэя: мать, подчинившая и подавившая своего сына
Предыдущая заметка – про Юлию Соэмию – является самой слабой в этом цикле из 4 заметок. Но, во-первых, нужно было высветить всех четверых родственниц, а во-вторых, трагическая история Юлии Соэмии очень важна для сопоставления с не менее трагической историей ее сестры Юлии Мамэи. И к тому же в этой заметке могу уже не просто высказать свои соображения об отношениях матери и сына, но и привести свидетельства историков в подтверждение своих соображений.
Героиня данной заметки в отличие от своей старшей сестры была женщиной умной, волевой и добродетельной. Овдовев, она посвятила свою жизнь заботе о своих детях – сыне и как минимум 2 дочерях. Дочерей можно более не упоминать, так как основное внимание она уделила воспитанию и образованию сына – Марка Юлия Гессия Алексиана Бассиана. Можно сказать, что она реально растила сына сама, причем делала это, в отличие от своих современниц, весьма ответственно – потому что она явно продумала систему его воспитания и строго выдерживала ее, не допуская никаких послаблений. В 218 году Юлия Мамэя приехала со своими детьми в Рим вслед за утверждением во власти ее племянника – Элагабала. Ее сын рассматривался как наследник Элагабала, особенно когда по воле их решительной общей бабки – Юлии Мэсы – 16-летний император усыновил своего 11-летнего двоюродного брата (и тот получил официальное имя Север Александр – так и буду его теперь называть). Однако внутри императорского семейства довольно быстро появились противоречия, и после этого они лишь росли, Элагабал даже старался убить своего двоюродного брата (хотя бы с помощью отравления), но все это оказалось тщетно, так как жизнь Севера Александра бдительно берегли и его мать, и его бабка – разочаровавшись в старшем внуке, Юлия Мэса сделала все, чтобы императором стал ее младший внук. В 222 году это ей удалось: римляне, не желавшие больше терпеть запредельные непотребства Элагабала, убили и его самого, и его мать, и всех его приближенных, и императором при единодушной радости всех римлян стал Север Александр.
Правление его стало светлым 13-летним периодом – как потом оказалось, перед погружением Империи в долгий и тяжелый 50-летний период нестабильности, бунтов, войн, варварских нашествий и эпидемий.
Но здесь хочу написать не о истории его правления, а о его семейной жизни.
Все эти годы Юлия Мамэя занималась его воспитанием и контролировала его образование – сначала как просто молодого знатного римлянина сирийского происхождения, затем – как наследника императора (ставшего его соперником), наконец – как правящего императора. Все эти годы, то есть всю свою жизнь – а погиб он в возрасте 27 лет – Север Александр беспрекословно слушался свою мать во всем – буквально во всем – но именно это его и сгубило.
Что удивительно, само по себе влияние Юлии Мамэи на сына всегда было исключительно положительным. Когда он уже жил в Риме, она пригласила для него лучших учителей. Во время правления своего развратного племянника она бдительно, тщательно, строжайше оберегала сына от приобщения к непотребной жизни императора (чем вызвала ненависть последнего и к себе, и к своему сыну). Стоит предположить, что Юлия Мамэя явно получала в этом полную поддержку своей матери, Юлии Мэсы. Когда после свержения и убийства Элагабала Север Александр наконец-то стал императором, ее влияние на сына нисколько не ослабло – более того, она стала своеобразным регентом при сыне, хотя он был совершеннолетним, и с учетом достойного поведения Юлии Мамэи и явного наличия у нее государственного ума это, судя по всему, не вызывало у римлян неприятия.
Как было указано в одном из переложений «Римской истории» Диона Кассия, который был современником и сановником Севера Александра, «власть принял (…) Александр, сын Мамэи. Он тотчас провозгласил свою мать Августой, и она взяла управление державой в свои руки, а вокруг сына собрала мудрых мужей, дабы они благотворно влияли на его нрав. Она также выбрала в качестве советников лучших сенаторов, сообщив им о том, что надлежит предпринять» (1Дион Кассий Коккеян. Римская история. Книги LXIV-LXXX. Эпитома книги LXXX. Пер. А.В. Махлаюка. СПб.: Филологический фак-т СПбГУ, Нестор-История. Стр. 367).
Другой современник, Геродиан, так описал положение дел после смерти Юлии Мэзы: «Мамея же, оставшись одна при сыне, старалась таким же образом повелевать и управлять им. Видя, что сын ее в цветущем возрасте, и опасаясь, как бы его цветущая юность, опирающаяся к тому же на безнаказанность и могущество власти, не ввергла его в пучину наследственных пороков, она со всех сторон оберегала императорский двор, не позволяя приближаться к юноше никому из людей, известных дурным образом жизни, дабы как-нибудь не развратить его нрав, когда льстецы будут направлять его достигшие полного расцвета желания к страстям постыдным. Поэтому она убеждала его непрерывно в течение большей части дня разбирать судебные дела, чтобы, занимаясь делами важнейшими и необходимыми для
