Предисловие
Характерной особенностью отечественной истории является ее постоянное обновление. Начало этому было положено еще во времена Киевской Руси. Первым «редактором» русской истории стал киевский князь Владимир Мономах. По его повелению церковные летописцы занялись переработкой первой русской летописи, составленной Нестором, — «Повести временных лет», старательно приукрашивая жизнь и деятельность князя киевского.
Летописцы Московской Руси также трудились с оглядкой на своих великих князей, отчего древние летописи более похожи на историю властителей страны, нежели на историю страны как таковой. И хотя во времена монгольского владычества русская церковь была во много раз самостоятельней, чем московские князья, в трудах летописцев (а все они, как правило, трудились в монастырях) вы не обнаружите полной картины в изложении бытия тех или иных князей, возглавлявших Московскую Русь.
В послепетровский период, когда верхушка государственной власти в значительной степени германизировалась, возобладала так называемая норманнская теория, отводившая решающую роль в создании древнерусского государства скандинавам — норманнам, стоявшим по уровню своего развития якобы выше славян. Император Николай I стал главным «редактором» и русской истории, и русской литературы, лично редактируя пушкинские строки и решая, что можно печатать. При нем цензура достигла невиданного ранее всесилия. Большевикам было с кого брать пример: они вообще запретили изучение и преподавание отечественной истории, заменив ее историей революционных свершений собственной партии. Лишь становление нацистского режима в Германии пробудило их патриотические чувства и заставило восстановить историю в ее правах.
В конце 80-х годов прошлого столетия, когда силовое поле «передового учения» ослабло и коммунистическая идеология стала напоминать шагреневую кожу, в нашей стране возобновилось издание достаточно большими тиражами классиков русской истории — Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, С.М. Соловьева, С.Ф. Платонова, Н.И. Костомарова и др. С распадом Советского Союза цензура исчезла. Книжный рынок наполнился многочисленными сочинениями на историческую тему, авторы которых зачастую обращались с историческими фактами достаточно вольно, подобно цирковым жонглерам. Порой можно было даже прочитать, что Куликовской битвы не было вообще, а если она и была, то совсем в другом месте, чуть ли не в центре Москвы… Полностью отрицалось не только монголо-татарское иго на Руси в XIII–XV вв., но и само существование Золотой Орды, которая объявлялась «призраком». Подобные версии можно охарактеризовать не иначе как воинствующий антиисторизм, направленный на искажение отечественной истории.
Любопытный парадокс: и царские, и советские, да, пожалуй, и современные историки своеобразно истолковывали некоторые страницы русской истории, проявляя загадочное единомыслие. В их трудах грабительский поход отрядов новгород-северского князя Игоря в донские степи в 1185 г. преподносится как борьба за расширение Руси, хотя в тот период большинство русских князей не гнушались приглашать войска половецких ханов для участия в совместном разорении соседних княжеств Киевской Руси.
Малоизвестен факт, что сами же русские князья ежегодно свозили своих соплеменников на рынок рабов в Константинополь, который так и назывался византийскими греками — «русский рынок».
Не одна загадка отечественной истории скрыта под лучами победы на Куликовом поле. Нет пока четкого ответа на два вопроса: почему Дмитрий Донской выходил на бой с Мамаем с наложенной на него митрополитом Руси анафемой, и почему этот великий князь был канонизирован Русской православной церковью только в год тысячелетия крещения Руси (1988)? Почему принято считать, что на Куликовом поле русские войска сражались с Золотой Ордой, хотя на самом деле хан Золотой Орды, злейший враг узурпатора Мамая, разгромил его, когда тот, собрав войска, вновь выдвигался на Москву, горя желанием] смыть позор разгрома на Куликовом поле?
Не нашлось почему-то достойного места в пантеоне воинской славы России самому главному творцу Куликовской победы — князю Дмитрию Михайловичу Боброку-Волынскому, близкому родственнику и духовнику Дмитрия Донского. О Боброке и его подвигах во славу земли русской до сегодняшнего времени не написано даже скромной монографии. И это тоже одна из загадок русской истории, на которую мы постараемся дать ответ в этой книге.
Немало загадок существует и вокруг легендарного Ледового побоища, которое устроил войску магистра Ливонского ордена князь Александр Невский 5 апреля 1242 г. Каким образом профессиональные воины — рыцари — позволили заманить себя под обрывистый и лесистый берег Чудского озера? Русские хроники сообщают о том, что весенний лед не выдержал веса облаченных в тяжелые доспехи рыцарей. А был ли прочный лед на озере в апреле! И где тонули рыцари — у берега, во время битвы, или на середине Чудского озера, при бегстве?
Почему сообщается только об утонувших немцах и чуди (эстах), неужели лед расходился избирательно, только под ними? Немецкая хроника средних веков сообщает об участии в Ледовом побоище на стороне русского войска монгольской конницы. Учебники истории, изданные в нашей стране, об этом факте не упоминают. Наверняка немцы хорошо запомнили тех, кто разгромил войска Ливонского ордена. Было ли это случайным эпизодом? Нет, и в более поздние времена страх перед конницей Золотой Орды удерживал рыцарей от их «натиска на Восток» (Drang nach Osten).
Еще одним загадочным эпизодом русской истории стала несостоявшаяся продажа казачьего войска в Англию, когда осенью'1775 г. английский король Георг III обратился к императрице Екатерине II с просьбой продать ему 20 тысяч казаков для подавления американской армии генерала Джорджа Вашингтона.
Знакомясь с историей других государств и народов, приходится признать, что все они едины в одном — в написании истории, что называется, «под себя». Когда слова и дела «своих» почти всегда лучше и правильнее, чем «чужих».
Ближе всех к исторической объективности подошел в своих трудах Лев Николаевич Гумилев. За что и удостоился многолетнего блокирования в части издания его трудов со стороны Академии наук СССР.
Книга, которую вы держите в руках, посвящена ряду крупных исторических событий, происшедших в нашей стране в X–XX вв. Один из очерков повествует о Тамерлане — великом завоевателе, оставившем неизгладимый след в отечественной истории. Напомнил он о себе и в годы Великой Отечественной войны. Но об этом позже.
Автор, и здесь не должно быть никакого сомнения, не претендует на роль первооткрывателя исторических истин. Однако специфика российской историографии, в том числе и замалчивание отдельных эпизодов многовековой истории страны, дает нам право по-новому осмысливать прошлое. Насколько это удалось — об этом судить читателю.
