или видением. Память отшибло от теплового удара. Вероятно, вернется, когда остыну в тени.
Пятая. Это же розыгрыш. Усыпили, вывезли в тропики, снимает скрытая камера. Хлопотно, дорого, но всё же реально. Только с моей каменной мимикой едва ли отобью им бюджет. Как вариант — инопланетный зверинец. С каждой планеты по твари разумной. Это вольер или Ноев ковчег.
Возможно, придумал бы что-то еще, но в мой камерный мир стали пробиваться знакомые звуки. Басы из колонок, лязг железа и гул голосов.
Вместо облегчения — разочарование и даже обида. С тяжелым вздохом открываю глаза и… чувствую между пальцев мелкий, белый песок.
Глава 2
Клуб оказался заперт, но тачка у входа. Хотя «клуб» — это слишком уж громко. Подвальное помещение учебного корпуса со светомузыкой и крохотным баром. Видак, небольшой телевизор на стойке. «Пина колада» и химические, ядовитого цвета ликеры разбавлялись спиртом под ней. На полках лишь недоступные для обывателя сникерсы и лимонад.
Пришлось долго стучать, Лешка показался не сразу. Внутрь не пустил, вышел сам. Меня выслушал молча. Со значением засветил пачку «Pall Mall». Не торопясь, закурил. Показывает, насколько он важный.
Парень красивый, но скользкий и хитрый, как лис. Характерно подленький прищур и вечно насмешливый взгляд. Нельзя сказать, что вот прямо удачлив. Если что-то и выкружит, то сразу удар по зубам.
— Короче! Есть типа чувак, который мне должен бабла, — сделав глубокую затяжку, Лешка выдохнул несколько дымных колец.
— А от меня-то чо надо? — в тон ему сказал я, уже всё понимая. Чего-то подобного ждал.
— Ну, ты типа постоишь, бицухой посветишь, пока побазарю. Мутный он чел. Одному чот сыкотно очень.
— Да нахрен мне ваши разборки! — попытался отмазаться я. — К бандитам иди.
— С них хрен слезешь потом, ты же знаешь, — фыркнул он. — Ну и потеря лица, вопросы там всякие. Неохота палиться. Скажут, что лох.
— Профком?
— А разница есть? Меня давно подвинуть хотят. Хлебное ж место. Поставят другого, повод лишь дай.
— За тебя впрягаться не буду. А то как в тот раз… — буркнул я, демонстративно погладив затылок. Из-за него там шрам и пережитое сотрясение мозга. За чужие понты достается лишь мне.
— Да не ссы, ничо такого. Дел на минуту, отвезу-привезу. А в профкоме твой вопрос порешаем. Отнесешь заявление, место найдем.
Если «ничо такого», то зачем нужен я? От предложения веяло нехорошим душком, но что еще делать? Без поручительства в Болгарию никто не возьмет. Желающих наверняка воз и тележка. Можно всю жизнь так железо тягать, а на выходе что? Котлета в борще?
Договорились на вечер. Поначалу подумывал взять на стрелку кастет, но не решился. Под статью влететь проще простого, а если впрямь что-то серьезное, то всё равно не спасет.
В назначенный час я обреченно сел в прокуренный салон почти новой «девятки». Металлик, цвет майя — все юльки хотят только такую. Из магнитолы плаксиво подвывало «Белыми розами». Встретив мой взгляд, Лешка хмыкнул, но вставил другую кассету. «BASF» — в бардачке целый бокс.
'Теплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног.
Звездная пыль — на сапогах…'
Вот! Другое же дело. Теперь можно ехать.
Вечером город преображается, словно сбрасывая пыль и усталость рабочего дня. Ночная Пенза таинственна и сказочно красива. Лес, парки, свет фонарей отражается в темной глади реки, загадочно мерцая огнями. Еще немногочисленные витрины манят и сверкают, а на улицах появляются стайки похожих на тропических птичек девчонок — столь же броских и ярких. Они как экзотические блестящие бабочки, летящие на свет и музыку ночных развлечений.
С каждым днем таких заведений всё больше, но эта будоражащая чувства активность проходит почему-то мимо меня. Кооператоры, фарца, проститутки, власть и бандиты словно в параллельной вселенной. Будто бы рядом, но где-то вдали. Оттуда в мою пропахшую потом качалку долетает лишь эхо — женский смех, золотистые блестки, брызги шампанского и выхлопной дым дорогущих машин. Я ловлю звуки, запахи, шорохи словно в тени настоящего мира — блестящего и ослепительно яркого, куда почему-то не дали билет.
Где не успел, протупил, облажался? В армии, школе или до того, как родился, выбрав не то и не тех? Старший сержант вернулся в другую страну. За эти два года все как-то подстроились и подсуетились, а я неуместен, не нужен, чужой. За что ухватиться, чтобы вскочить на подножку? Этот поезд уходит, и Юлька издевательски машет из окон гламурным платком.
«Качай брат, железо…» — так ведь, дядюшка Шварц?
И сейчас наша «девятка» будто пытается догнать этот поезд. Лешка в обычном для себя самоубийственном стиле гонит в частный сектор из центра, хамски подрезая других, распугивая всё и всех. Люди матерятся, разбегаясь, как вспугнутые ястребом куры. Вцепившись в подлокотник до побелевших костяшек, молюсь, чтобы всё обошлось. Скверное предчувствие, что скучно не будет, а вся развлекуха еще впереди. Нас мотает из стороны в сторону, на поворотах заносит, но водила доволен. Умеет взбодрить.
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
Машина с визгом тормозит у забора. За ним полумрак и дом с крыльцом. Я не знаю, кто там живет и выхожу, чувствуя, как дрожат после гонки колени. Лешка пробирается к дощатой двери и громко стучит. Звонок даже не ищет, видимо, бывал здесь не раз.
Близко не подхожу, но встаю так, чтобы меня было видно. Мало ли какие там разговоры. Меньше знаешь — лучше спишь. В клубе странностей много, и глаза посетителей, бывало, не пьяно блестят.
Из двери вышел сутулый, опасного вида громила. «Рожа кирпича просит» — это вот про такого. Ему по доброй воле и в здравом уме никто бы денег не дал. Для этого экспертом физиогномики быть даже не нужно. Инстинкты подсказывали, что быковать не дадут. Разумнее быстро и тихо уйти.
Вскоре эта очевидная истина дошла и до Лешки. Он будто оправдывался, жестикулировал, но понемногу пятился. Вероятно, человек был не тот.
Выдвинув челюсть, громила презрительно сплюнул и замахнулся. Скорее дать затрещину, а не ударить, но горе-кредитор предпочел отступить. Но не к машине, что было логично, а за спину ко мне. В отличие от «девятки», ее ему было точно не жалко, а вот кузов сгоряча могли и помять.
Оценив
