вздох и отметил мириады успокаивающих ароматов: тяжелый мускус соклановцев, легкий запах Бриэль и свежий, весенний шлейф, который оставила после себя Марьям.
Он прочистил горло: — Я должен не забыть поблагодарить земную матару за твою опеку.
Бриэль моментально разозлилась. — Да-да, я такой ребенок, естественно, мне нужна няня.
— Ребенок не ты, а у тебя, — излишне напомнил Пана. Он суетился, убирая беспорядок в помещении. Он собрал небрежно брошенную одежду и скинул ее в прачечную шахту. — Как мы можем не волноваться, когда ты убегаешь без предупреждения?
Мириады выражений промелькнули на его лице, сменяясь от раздраженного к разъяренному, а затем на виноватое. Не дождавшись ответа, он развернулся на каблуках и выбежал в ближайший дверной проем, ведущий на кухню.
Он пребывал разбитым с тех пор, как узнал, что Бриэль заказала билет на станцию Пелк территории Солн. Больше всего он переживал из-за своей вины в исчезновении Бриэль, ведь это он рассказал ей о веселых каникулах клана, которые они провели за десятилетия до её присоединения.
За десятилетия до ее рождения. Уже не в первый раз Келс беспокоился, что допустил ошибку, взяв Бриэль в клан. Калкорианцы моложе восьмидесяти считались совсем юными, а он и его спутники были уже далеко не средних лет. Между ними был значительный разрыв в опыте и зрелости, ведь Бриэль едва вступила в свой второй десяток.
Келс взглянул на нобэка, который молчал по большей части. Еще одно виноватое лицо — Дерган не вычислил подготовку Бриэль к побегу и поэтому мог не простить себя до конца жизни. И это не в первый раз, отчего еще обиднее.
Дерган был не из тех нобэков, которые резко теряют самообладание, но и не скрывал ярость за то, что позволил ей обвести себя вокруг пальца. Она подрывала его самоуверенность как в защитнике клана, учитывая, что Дерган был самым совершенным нобэком, о котором Келс мог только мечтать. Драмок неохотно признал уважение к последней выходке матары — Дергана не так-то легко обмануть, но ей это удалось.
Келс не сумел сдержать тревогу. — Я всё повторяю себе, что ты станешь ответственной в своём положении…
Как обычно, Бриэль не дала ему закончить. Ее фиолетовые глаза вспыхнули, и она швырнула первое попавшееся под руку на диван. — В моём положении? Оно называется беременностью. Совершенно естественное состояние. Ты не должен запирать меня в изоляторе только потому, что я жду ребёнка.
Дерган наконец-то вступил в разговор. — Настали опасные времена, всюду бродят трагумцы, би’исилы и настроенные на войну земляне. А ты бежишь играть на космическую станцию, к которой имеют доступ враждебные расы, не думая о нашем ребенке.
— А Марьям говорит, что за все три года, что она здесь, на станции не произошло ни одного опасного инцидента. Что касается её расы, она вам кажется опасной?
— Я имел в виду земных мужчин. Землянки — подавленные, испуганные, порабощенные существа.
— Марьям? Порабощенная?
— Мы отходим от темы. — Келс сердито посмотрел на Бриэль. Предки, она была прекрасна, даже когда ее смуглое лицо покраснело еще сильнее. Она обладала тонкими выдающимися чертами и сочными полными губами. Прелестная, юная девушка с жизнерадостным характером. Он считал себя счастливчиком, завоевав ее для своего клана почти полтора года назад.
«Мне повезло, что она моя. Бриэль замечательная». Он чувствовал себя несчастным лишь, когда ее юные порывы брали верх над здравым смыслом.
Она была последней калкорианкой, родившейся живой и здоровой. И плодовитой. Сейчас она носит мальчика, но, возможно, в будущем у них будет девочка, такая же здоровая и красивая, как мама.
С её рождения прошло целых двадцать лет. Какова же вероятность рождения здоровых девочек, незатронутых генетическим вирусом?
«Твои мысли неуместны. Сосредоточься». — Твоё поведение неприемлемо, ты подвергла риску нашего ребенка.
— Какому риску? Я делаю то же, что и другие каждый день. Хожу по магазинам. Ем в ресторанах. Смотрю шоу.
— И принимаешь витамины? Питаешься едой, которую можно не считать мусором? — Пана принес сбалансированное блюдо из постного мяса, листовых овощей и фруктов. Он поставил его перед Бриэль, забрал другую тарелку и вернулся на кухню. Его губы скривились от отвращения к нездоровой пище.
Она прокричала ему вслед: — Я ела всё, что хотела, и мне это нравилось. Марьям утверждает, что её желания были ещё необычнее, но она всё равно потакала им. Она говорит, большинство её знакомых следовали капризам в еде без каких-либо негативных последствий.
Пана вернулся со стаканом воды, безусловно наполненной витаминами. — Матара Марьям — землянка. Она может родить хоть дюжину младенцев без особых усилий.
— Почему бы тебе не сказать ей лично при следующей встрече? Приготовься уворачиваться.
Келс упрямо вернулся к предмету спора. — Дело в том, что ты — калкорианка. Твоя беременность редка и бесценна для нашего народа. Ты не можешь вести себя, как землянка, адраф или пласианка.
— Нет, меня нужно усадить пылиться на полку. Если, конечно, ты не собираешься и меня посадить под стекло. Мать Всего, убереги меня от зла обычной жизни. — Её глаза заблестели от слез, которые царапали сердце Келса.
— Не плачь. Всё обошлось. — Он попытался исправить ситуацию, но слишком поздно.
— Всё обошлось? Неужели? «Не ходи туда, Бриэль, это слишком опасно. Не ешь это, Бриэль, это вредно для здоровья. Не радуйся своей жизни и не делай ничего, кроме как сиди тихо, главное — вытолкни ребенка для империи». С таким же успехом я могла бы сидеть и размножаться в тюрьме!
Она подскочила и выбежала из комнаты, громко защелкнув дверь, скорее всего, её спальни.
Келс обернулся к соклановцам и увидел отражение такого же разочарования и смятения в их глазах.
И чувства вины. Куда же без него.
Глава 2
Марьям оторвалась от вязания, чтобы заправить за ухо непослушный рыжий локон. Она удовлетворенно напевала под нос, уютно укутавшись в любимое стеганое одеяло, пока заканчивала работу над одеялком для Бриэль. Она подтолкнула под себя ноги на диване, который также служил ей кроватью. Ароматная чашка травяного чая балансировала на углу стола перед ней, наклонившаяся груда тканей угрожала её опрокинуть.
Владельцы станции, солны, были крошечными инопланетянами, что отразилось на космической станции Пелк — излюбленной остановке для прогулочных круизёров, а также мультикультурном центре. Жилые апартаменты Марьям были миниатюрными и отнюдь не роскошными, как гостевые каюты двумя этажами выше.
Сначала Марьям ощущала клаустрофобию, но потом привыкла. Теперь она думала о двух комнатушках и ванной как о милом убежище, а вязальные и швейные проекты разной степени готовности, завалившие большинство поверхностей, добавляли уюта.
