Да уж, за два сеанса я действительно кое-что понял: это не мне нужен психолог, а вам — психиатр! До свидания.
За все время моей пылкой речи взгляд Александра ни на йоту не изменился, он был спокойным и изучающим, он и виду не подал, что его задела моя вспышка, как будто вообще ничего не происходило. Такое поведение разозлило меня еще больше. Я выскочил на улицу, но там, как назло, начиналась гроза.
Когда я добрался до дому, то промок до нитки. Я зло швырнул одежду в сушилку, а сам отправился в душ.
Совесть заставляла меня позвонить Александру и извиниться перед ним, но я был еще слишком раздражен. После душа я тут же лег спать. На этот раз сон начался иначе. Передо мной раскинулось чистое поле, на горизонте низко повисло огромное солнце. Я вновь видел свои руки и мог даже шевелиться. Семеро монахов стояли далеко друг от друга, образовывая тем не менее ровный круг. Прочитав молитву, они вновь призвали черного всадника, но теперь ударили ладонями по земле, отчего вверх взметнулось кольцо белого пламени. И тут я начал выкрикивать какие-то непонятные мне самому слова, действуя против своей воли. Замолчав, я увидел, как на меня несется черный всадник. Однако, не доскакав до меня нескольких метров, он растворился в воздухе. После чего один из монахов ступил в кольцо огня и встал предо мной на колени:
— Рад приветствовать тебя в нашем мире, Нойлар. Наше братство без устали призывало тебя уже более ста лет, и вот ты здесь. Мир погряз во тьме, и без твоей помощи нам не справиться. Я смотрел на него как на безумца, молчал и отчаянно пытался ущипнуть себя за ногу как можно сильнее, чтобы наконец проснуться. Все вокруг казалось таким реальным, что я начал бояться, что это уже не сон, что я и правда какой-то там Лар. В конце концов мне не оставалось ничего другого, кроме как начать задавать вопросы:
— Я сплю?
— Нет, Нойлар, это не сон, ты…
Я не дал монаху договорить, потому что меня охватила паника.
— Нет, это сон! Сон! Просто страшный сон, который я вижу уже лет пять, просто теперь он начал меняться.
Мне нужно проснуться! — И тут я увидел меч, висящий на поясе монаха, и тут же попытался его выхватить, так как где-то слышал, что если убить себя во сне, то тут же проснешься.
— Что ты делаешь Нойлар?! — с ужасом вскричал монах и схватил меня за руку.
— Отдай меч или сам заколи меня. Мне нужно проснуться, иначе я с ума сойду!
— Это не сон, я могу тебе все рассказать, только прошу, пойдем со мной. Твои враги повсюду, и здесь находиться небезопасно.
— Какие враги? Я в так называемом вашем мире и часу не пробыл. Откуда у меня могут взяться враги?
Но монах не успел ответить мне — его грудь пронзило копье. Высокий воин в кожаных доспехах, с меховой накидкой на плечах прошел сквозь огонь, ступил в круг и воткнул топор в землю, тем самым разорвав кольцо. Когда стена огня, отделявшая нас от остального мира, исчезла, я увидел, что все оставшиеся снаружи монахи убиты. Над их телами застыли воины, которых было, наверное, около тысячи. Они, как по команде, вскинули головы, увидели меня и стали окружать, что-то воинственно выкрикивая, как будто поймали добычу на охоте. Воины эти были самые разные: кто на конях, а кто пешком, кто с луками, кто с копьями, а кто с топорами. Никакого строя, никакой организации, просто свора дикарей, идущая за своим вожаком.
А тот тем временем осматривал меня, словно лев, готовый броситься на добычу. Он ухватил свой топор и указал им на меня, я истолковал этот жест как призыв к поединку. И тут я по-настоящему испугался.
Я хоть и был высоким, но худым, да еще и оружия никогда в руках не держал. А тут меня вызывает на поединок гигант, который наверняка не раз участвовал в битвах. Сердце мое готово было выскочить из груди, но тут я вспомнил, что это всего лишь сон, а у убитого монаха на поясе по-прежнему висит меч. Я стремительно подхватил оружие покойного и со всей силы ударил себя в живот. Было очень больно, я и не ожидал, что умирать во сне будет так неприятно. Однако гул постепенно смолк, все воины замерли, очевидно пораженные моим поступком. Что уж говорить, я и самого-то себя удивил. Я чувствовал, как меня охватывает смертный холод, перед глазами все расплывается… Еще мгновение — и на меня обрушилась темнота.
Проснувшись, я вскочил на постели и в панике огляделся. Дрожащими руками ощупал себя, страшась нащупать рану на животе. Но я был жив и цел, находился у себя дома, хотя на какое-то мгновение и решил, что жуткий сон стал реальностью. Умирать мне, надо сказать, совершенно не понравилось. Утро было дождливым. Я подошел к окну и увидел того самого огромного воина, смотрящего прямо на меня. От страха я попятился назад и упал на пол, начал хватать воздух ртом, повторяя: «Этого не может быть…» Спустя какое-то время я взял себя в руки и попытался осторожно выглянуть в окно, чтобы убедиться, что жуткий гигант просто привиделся мне спросонья, как вдруг раздался звонок в дверь, а за ним и громкий стук. Я пошел на кухню и лихорадочно принялся искать нож, но в горе грязной посуды, оставшейся после вечеринки, это было сделать не так-то просто. А еще я не знал, кого больше боялся увидеть за дверью — гиганта или родителей. Стук продолжался, у меня перехватило дыхание, а потому я даже не мог спросить, кто там. С ножом в руке я подкрался к двери и только решил аккуратно посмотреть в глазок, как в дверь с той стороны опять принялись колотить. От испуга я выронил нож. Подобрав его и переведя дыхание, я все-таки посмотрел в глазок. Это был Серега. Что я испытал тогда, и словами не передать. Я был готов убить друга за то, что он напугал меня до смерти, и одновременно был рад его видеть, как никогда прежде.
— Соня, до тебя невозможно ни достучаться, ни дозвониться, — жаловался Сергей, когда мы уже сидели на кухне и пили чай. — Ты как будто и не ждал меня.
— А я должен был тебя ждать? — Я и правда не думал, что друг придет.
— Во темнота-то, я ж говорил тебе, что на следующий день после
