вечеринки прийти не смогу, но ты ничего не трогай — через день появлюсь и помогу тебеприбраться. Да уж, твои сны совсем тебе покоя не дают… Кстати о снах, ты же к психологу ходишь. Он тебе что-то дельное посоветовал? Изменения есть?
— Да, есть.
И я рассказал другу обо всем, что увидел этой ночью, и объяснил, почему так долго не открывал дверь.
— Во дела-то!.. Честно говоря, я бы уже в психушку сдался, — присвистнул Серега, деловито опустошая мой холодильник. — Ты только не унывай. Сходи еще раз к своему Александру, спроси его, что да как. Я думаю, он тебе все-таки мозги на место поставит. А пока давай-ка наведем тут порядок. Лучше всего от глупых мыслей спасает работа. Мы принялись за уборку. Серега был прав, нужно было все рассказать Александру, но, с другой стороны, все его советы только усугубили ситуацию. Я никак не могу решить: честно рассказать Александру обо всем во время следующего визита в надежде, что он все-таки поможет, или же просто постараться забыть о произошедшем и сказать ему, что сны прекратились, чтобы от меня наконец-то все отстали?
— Сбежать от проблем — худшее что может сделать человек, — задумчиво произнес Серега, уставившись на гору грязной посуды. — Проблемы — часть самого человека, они похожи на ведро, привязанное к ноге: чем сильнее человек старается убежать, тем тяжелее ему это сделать. И в конце концов он понимает, что есть только два пути: либо загнать себя до смерти, либо рано или поздно остановиться, разрезать веревку и уйти, бросив ведро… Но ножом-то посуду не помоешь, так что подскажи, где у тебя тут губка. Я не ожидал услышать от друга подобный совет, он словно бы прочитал мои мысли. Впрочем, Серега всегда имел свойство неожиданно ляпнуть что-то вроде бы невпопад, но потом оказывалось, что слова его были наделены глубоким смыслом и заставляли задумываться. А потому мы молча какое-то время смотрели в никуда, размышляя каждый о своем.
К обеду вся посуда была перемыта, а мусор собран. Серега был прав: от проблем бежать не стоит, — и я решил все-таки связаться с Александром. Позвонить доктору было тяжело, мне было действительно стыдно за истерику, поэтому разговор я начал с извинений. Оказалось, что он совершенно не злился на меня и знал, что я обязательно одумаюсь и рано или поздно ему позвоню. Рассказ Александра впечатлил, и он велел мне немедленно приехать к нему в офис. Но путь мой был нелегок: сначала я застрял в лифте, потом меня остановила соседка и начала распекать за шумные посиделки, пообещав под конец в следующий раз вызвать полицию. На выходе из подъезда я увидел мчащегося на меня со всех лап стаффа и немедленно юркнул обратно. Спустя минуту с предельной осторожностью я выглянул на улицу и увидел, что пса уже поймал хозяин. На пешеходном переходе меня чуть не сбила машина. Автобус, который пришлось ждать минут двадцать, был битком набит людьми, и мне ничего не оставалось, как идти пешком. Я уже начал думать, что, возможно, сама судьба пытается меня остановить и лучше бы мне сегодня не ходить к Александру, но я убедил себя, что все происшествия — лишь цепь нелепых случайностей. Сорок минут ходьбы, и я у дверей психолога. Звонок в домофон, щелчок, лестница, второй этаж, коридор, вторая дверь справа, кресло… И вот я уже сижу и рассказываю во всех подробностях об очередном кошмаре. Александр стоял у окна, курил трубку и, глядя в одну точку, слушал рассказ. После того как я закончил, он еще какое-то время постоял неподвижно, а после обернулся ко мне и спросил:
— Ты мне доверяешь? Вопрос меня смутил. Вроде бы, с одной стороны, он и вызывает доверие, но, с другой, я знаю его всего неделю, да и вообще ведет он себя странно. Впрочем, пришел я в конце концов к выводу, Александр хотя бы пытался мне помочь, и раз ему для этого нужно мое доверие, то мне придется ответить «да».
— Отлично, я введу тебя в гипноз, залезу в твою голову, покопаюсь в ней, как механик в двигателе, и сделаю из тебя нормального человека. Ты готов? Я еще больше смутился, но кивком дал понять, что согласен.
— Хорошо. Ты будешь введен в транс, а я стану контролировать тебя и помогать тебе, скажу тебе несколько фраз, которые помогут тебе, как и в прошлый раз. Приготовься, ты должен меня слышать, но не слушать. Я уже привык, что Александр говорит загадками да и вообще ведет себя странно. Врач обошел меня вокруг, произнося при этом невнятные слова, то приближаясь, то отдаляясь. Я старался не слушать его, но постоянно отвлекался и начинал прислушиваться к тихому голосу помимо своей воли. Спустя несколько минут я понял, что уже не могу пошевелиться. Меня словно охватил сонный паралич. Я перестал слышать звуки и увидел, как Александр подошел к столу, взял в руки кинжал, после чего приблизился ко мне и вонзил его мне в грудь. В его глазах плескалась ярость. Жизнь покидала меня. Тьма подступала со всех сторон, в голове носились неясные обрывки мыслей. Я не мог поверить в то, что это все происходит со мной, в то, что это и правда конец. Нет… еще ничего не кончено…
Глава 2
Возвращение Нойлара
— Нойлар… Нойлар, вы очнулись! Как это хорошо! Нет-нет, не вставайте, я немедленно прикажу, чтобы вам принесли поесть. Ожидайте, Нойлар… Или я умер, или брежу. Я лежал на огромной кровати и был укрыт одеялом из шкуры не то оленя, не то лося. Стены комнаты, в которой я неизвестно как оказался, были сложены из грубого серого камня, отчего создавалось ощущение, будто я нахожусь в замке. Большое окно, на потолке кованый светильник, а на нем свечи, самые настоящие свечи. Прямо перед моей кроватью был камин, и в нем ярко горел огонь, но, несмотря на это, было очень холодно. Массивный письменный стол у окна, на стенах трофейные мечи и топоры. Я не смог разглядеть, кто со мой разговаривает, и не успел спросить, почему незнакомец называл меня этим странным именем. Но больше всего меня интересовало, что вообще со мной случилось, где я и… кто я. Я приподнялся на локтях, облокотился на изголовье кровати и попытался в деталях вспоминать, что же со мной произошло. Ей-богу, я не помнил даже своего имени, перед мысленным взором вставал лишь расплывающийся силуэт человека, вонзающего мне в
