Книга Виола - Артём Соломонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Любопытное совпадение: мне Китс тоже очень близок, причём наравне с Данте, Шекспиром и Гёте! Да, и фигура мисс Дикинсон всегда вызывала трепет во мне и связывалась с чем-то неземным и загадочным… Погодите, но вас действительно такое интересует?!
Она кивнула. Затем с коротким смешком произнесла:
— А что вас так удивляет?!
— Ну не знаю, просто я полагал, что нынешней молодёжи это представляется… ну, по меньшей мере, неинтересным, скучным.
— Меня не интересует, — с невероятной твёрдостью возразила девушка, — не интересует современная литература, если вы об этом.
— Неужели вы находите?.. — недоумевая, спросил я.
Честно говоря, мне с трудом в это верилось. Это был второй раз, когда я встретил девушку, находящую литературу бульварного толка неинтересной.
Помню, что посоветовал лучший перевод выбранного ею произведения, однако внезапно её кто-то позвал, и она, как это свойственно призрачной луне, скрылась за ширмой облаков.
«Да, — подумал я с присущим мне любопытством. — Нас всегда интересует что-то неведомое, то, что находится по ту сторону привычного понимания, скрывается за синими одеждами из полночного шёлка и лишь изредка обнажается перед зеркальным озером, являя ему свою девственную красоту.
О, это способно увлечь куда больше, нежели то, что уже хорошо нам знакомо».
А между тем незримый певец, таящийся под сводом шёлковой листвы, пел свою серенаду, как никогда, проникновенно! Потом, уже в залитой серебром комнате, я лежал в кровати и с каким-то особым трепетом лелеял мысль о застывшем мгновении… о вечном благоухании, которое не давало мне заснуть и тем самым погружало в мучительную, но на удивление сладостную лихорадку.
И было в этом что-то таинственное и вместе с тем опьяняющее, как сами фиалки, похожие на многогранные аметисты, перед которыми я благоговел, точно мальчишка!
Признаться, я не спал всю ночь, одурманенный ароматом бархатных фиалок, и всё думал об этой прекрасной незнакомке, чьи ресницы так покорно склонялись над озером слов. Её бездонные глаза были повсюду.
Казалось, я видел её во сне, а неожиданно пробудившись, вновь искал с ней встречи!
Глава 5. Два месяца спустя
Но она исчезла, рассеялась, как мираж или тень, которая скользит по стене и блекнет, если её хозяин переходит в иное место.
Она казалась мне лиловой грёзой, которая вдруг забрела на чуждую ей территорию и, побыв одно мгновенье в нашем реальном, но тусклом мире, испарилась, подобно благоуханному фимиаму. Но при этом она таила в себе куда больше реального, чем окружавшая меня явь. А спустя два месяца, в конце июля, я наткнулся на любопытную афишу:
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ВИОЛОНЧЕЛЬНОЙ МУЗЫКИ VIVACELLO!
НЕ ПРОПУСТИТЕ! ТАКОГО ВЫ ЕЩЁ НЕ СЛЫШАЛИ!
Так я оказался на концерте в одной петербургской филармонии, где выступала виолончелистка со знакомым, как мне показалось, лицом и в ярко-лиловом платье. Её дивную причёску держала прелестная заколка в виде цветка такого же цвета, как и платье.
Виртуозная игра девушки вселяла уверенность: рядом с ней я чувствовал себя настоящим маэстро.
«Откуда эти звуки, откуда эта, точно льющаяся с небесного кувшина сладкозвучная и до самозабвения упоительная музыка, такая знакомая и вместе с тем неизвестная, такая печальная и всё же не без надежды?» — с замиранием сердца спрашивал я сам себя и не находил ответа. Она исполняла известное произведение «Ave Maria», перед которым я благоговел и порой не мог сдерживать слёз…
Какое-то сладкое воспоминание не давало мне покоя, и я уже постепенно начал воскрешать что-то в памяти… Поднимать из самых глубин её то, что напоминало мне прекрасный, но потерянный рай.
«Это она… — осенило меня, — это в самом деле она!»
И в эти минуты… и в эти самые минуты она вдохновила меня на подобные строки:
Мой ангел, свет небесный,
коснись меня, коснись…
сыграй былую песню,
чтоб слёзы пролились!
О юных, о влюблённых,
в таинственном саду,
и пусть неясный сон ты -
но рад я и тому.
Волнуют ароматы
с вечерней тишиной,
зарделись и гранаты
с улыбкой неземной.
Тебя пред аналоем
услышу с высоты,
звучание виолы,
незримой красоты.
Однако вскоре она почему-то резко прервала игру и удалилась со сцены. Я побежал к фойе и, к счастью, успел застать её у самого выхода — девушка как раз набросила на плечи лиловую накидку, торопясь уйти.
Вокруг было много людей, но я не замечал никого, кроме неё. Затем, едва успев осознать свои действия, я буквально подлетел к ней, как обычно подлетают мотыльки на манящий их свет.
— Можно вас?! — с волнением вскрикнул я сквозь проходящую мимо нас толпу.
— Да, конечно! Вы что-то хотели?.. — не без удивления произнесла девушка тихим приятным голосом.
— Ваше выступление было очаровательным! Не поверите, но это любимое моё произведение, впрочем, как «Пассакалия» и «Адажио», которые, вероятно, вы также исполняли. Но почему вы ушли со сцены?!
В этот момент она опустила глаза и на её лице вспыхнул лёгкий румянец:
— Благодарю вас! Это долгая история…
— Прошу прощения, но вы меня не помните?..
Казалось, я пытался угадать ответ прежде, чем он слетит с её удивительно очерченных губ.
— А мы знакомы?!
— Нет, — несколько растерявшись, ответил я. — Но мы с вами виделись… Этой весной… в одном книжном магазине.
— О, я, кажется, припоминаю! Вы тот самый знаток английской литературы! — с той же улыбкой произнесла она.
— Ну что вы!
Глава 6. Загадочное имя
Потом я узнал её имя, такое особенное, по-медовому сладостное. Виола! От одного этого имени кружилась голова. Оно будто дурманило мозг диковинными благовониями, звучало как прекраснейшая из соловьиных трелей. И вместе с этим мимолётным блаженством чувствовалась какая-то неизъяснимая тихая грусть, тоска по некогда утраченному…
Даже упоминание о нём обладало странной, магнетической властью надо мной. Я был как лунатик, что идёт на призыв луны, внезапно скинувшей туманные одежды. Будто посреди бесплодной и серой пустыни многоэтажных домов вдруг возник мифический Эдемский оазис, где нагая сияющая красота выше любой очевидной правды!
О да, я просто благоговел перед ней! Этот профиль Артемиды, эти огромные бархатные глаза лани, нежные, прекрасно очерченные губы, в уголках которых таилась поразительной красоты улыбка, сверкающие белизной зубы, щёки, рдеющие, как дамасская роза — весь её облик доводил меня до исступления. И между тем в ней чудилось нечто неуловимое, сочетание женственности
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Виола - Артём Соломонов», после закрытия браузера.
