это заставит меня выглядеть незрелой.
Мама с папой ждали в гостиной.
— Что ты ответила? — испуганно спросила мама.
— Что мне необходимо больше времени! — подрезала я, прежде чем взбежать по лестнице.
Мне нужно было уйти от мистера Чанлера до того, как я сделала что-то, что полностью разрушило бы фамилию Уитни. Убить или поцеловать его — это вопрос для обсуждения.
Глава 2
Корсет платья приподнимал мою грудь, зрелище, на которое мои родители обычно неодобрительно смотрели. Но не сегодня. Может, потому, что бал-маскарад давал больше простора для легкомыслия, а возможно, они надеялись, что я смогу привлечь еще нескольких богатых холостяков, которых я еще не оскорбила.
Мама повернулась ко мне, когда мы подъехали к особняку семьи Константин.
— Ты могла бы пойти на этот бал в качестве невесты мистера Чанлера, но вместо этого ты должна быть в нашем сопровождении.
— Мне нужно больше времени для обдумывания его предложения.
— Возможен только один ответ, — тихо сказал отец.
Он был прав. Скоро мне придется согласиться и выйти замуж за мистера Чанлера, но до тех пор я была свободна делать всё, что мне заблагорассудится, и именно это я и собиралась сделать.
Лакей припарковал нашу машину, и посыльный провел нас в особняк. Голоса и что-то похожее на целый живой оркестр, играющий аранжировки старой классики, поплыли к нам. Я взглянула на свое отражение в одном из длинных зеркал в прихожей. Я выбрала белое платье с перьями и такую же белую маску с красивыми лебедиными перьями, веером закрывающими мои глаза, что делало меня похожей на изящную птицу, которая потеряла свои перья для создания этой дорогой вещи, украшенной кристаллами Сваровски.
Я никогда раньше не бывала в поместье семьи Константин. Мы встречали Константинов то тут, то там на светских приемах и знали друг друга, как все семьи аристократы. Дом представлял собой красивый Георгианский особняк, щедро украшенный золотом и серебром для торжественных мероприятий. Весь обеденный зал, казалось, светился почти неземным светом из-за множества хрустальных люстр. Сотни гостей смешались в доме и саду, толпами исследуя обширные развлекательные возможности.
— Они немного переборщили, тебе не кажется, Харальд? — мама шептала отцу.
Зависть цеплялась за каждое слово. Я все еще помнила наши вечера несколько лет назад, и они были не менее великолепны.
Однако мы не пожалели денег на наши костюмы. Кристаллы Сваровски на моей замысловатой маске стоили целое состояние.
Мама и папа извинились и отправились на поиски своих друзей, предоставив меня самой себе. Когда все были одеты в костюмы, я никого не могла узнать. Не то чтобы у меня были настоящие друзья среди этой толпы. Это был аквариум с акулами. Моими настоящими друзьями были девочки из школы-интерната, у которых не было связей в Бишоп Лэндинге.
Я нигде не замечала Тинсли Константин, но при таком количестве гостей, некоторые из которых были в масках, разглядеть кого-либо было невозможно.
— Выглядишь потерянной, — произнес низкий мужской голос позади меня.
Я повернулась и уставилась на широкую грудь, прикрытую черным костюмом, напоминающим то, что носил бы граф Дракула, если бы жил в нынешнее время. Откинув голову назад, я посмотрела на полускрытое лицо мужчины. На нем была черная маска зверя с загнутыми рогами. Он напоминал мне дьявола или, по крайней мере, очень сексуальную его версию. Видна была только нижняя половина его лица, ухмыляющийся чувственный рот и квадратный мужественный подбородок. Высокий и мускулистый, он держался с такой уверенностью в себе и непринужденностью, что мой пульс участился. В мерцающем свете его глаза казались почти черными.
— Я не потерялась, просто пытаюсь решить, куда идти, — сказала я, застенчиво улыбаясь ему.
Его глаза были проницательными и понимающими. Знала ли я его? Возможно, кандидат из списка моих родителей? Я сомневалась в этом. Что-то в нем кричало об опасности.
— Как насчет того, чтобы я захватил два бокала шампанского для нас, и мы осмотрели особняк и какие любезности он может предложить?
То, как он произнес слово «любезности», заставило мою кожу запылать. Возможно, мне следовало отказаться от его предложения, но я пообещала себе насладиться этой ночью.
— Хорошо.
Он ушел и через несколько минут вернулся с выпивкой. Я сделала глоток, затем взяла предложенную руку и последовала за ним в соседнюю комнату.
— Ты даже не поинтересовался, можно ли мне пить.
Он одарил меня улыбкой.
— Я не из тех, кто придерживается правил.
— Мы знакомы? — спросила я, не в силах сдержать любопытство.
Он потягивал шампанское, ухмыляясь.
— Нет. Моя фамилия не имеет необходимого веса, чтобы знать нужных людей.
— Значит, ты считаешь, что я тот самый нужный человек?
— Судя по твоему платью, ты купаешься в деньгах, возможно, в старых деньгах аристократов, судя по тому, как ты себя ведешь.
Я улыбнулась, не желая раскрывать свою фамилию. Я наслаждалась анонимностью маскарада. Обычно мои волосы выдавали меня с головой, но в большей степени они были покрыты белыми перьями, а пряди, выглядывавшие наружу, с таким же успехом могли быть покрашены.
Комната, в которую мы вошли, была устроена как цирк, где акробаты демонстрировали свои номера. С высокого потолка свисала трапеция, и девушка крутилась вокруг нее, будто у нее не было ни единой косточки в теле.
Несколько человек кувыркались по комнате, другие держали в руках горящие палки. Я следила за их рискованными трюками лишь вполсилы, слишком загипнотизированная незнакомцем рядом со мной. Его запах был почти экзотическим, и его присутствие было настолько сильным, что я могла чувствовать его, как шипение электричества на моей коже.
— Кем ты приходишься? — спросила я после того, как мы пару минут молча наблюдали за акробатами.
Он повернулся ко мне. Судя по тому, как он склонял верхнюю часть тела, я была почти скрыта от посторонних глаз. Он был единственным, кого я могла видеть в нашем тайном уголке.
— Я порождение ночи.
— Вампир?
Глубокий смешок сорвался с его вечно ухмыляющихся губ.
— Не совсем. Но, как и они, я ухожу в ночь и пожираю всё, что зовет меня сладкая сирена.
Этот голос, соблазнительное протяжное произношение и квадратная челюсть полностью заворожили меня.
Я еще раз оглядела его искривленные рога.
— Надеюсь, это не намек на то, что скрывается под твоим костюмом.
Я не могла поверить своим смелым словам, но они чувствовались освобождающимися.
Он был мускулист, даже ткань его костюма не могла скрыть этого.
Он наклонился, его губы опасно приблизились.
— Ночь длинная. Кто знает, что еще ты обнаружишь?
Я почувствовала почти непреодолимое желание схватить его за шею и притянуть
