тело. Я протянула ему руку и, как и ожидалось, промурлыкала:
— Приятно с тобой познакомиться.
Он должен был поцеловать мне руку и сказать:
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться.
Но вместо этого он ухмыльнулся, наклонился вперед, чтобы поцеловать меня в щеку, и прошептал:
— Это твои родители вложили эти слова в твои прекрасные уста? — он выпрямился с ленивой улыбкой, словно не нарушил этикет.
Я уставилась на него, наполовину возмущенная, наполовину заинтригованная дерзостью этого человека.
— Почему бы нам не пройти в гостиную и не посидеть там за чаем? — предложила мама.
— У меня мало времени, а я человек, любящий переходить сразу к делу, — сказал мистер Чанлер. — Вы предложили моему отцу деловую сделку.
Отец пролепетал.
— Я предложил вам руку и сердце моей драгоценной дочери, но это не деловая сделка.
— В свою очередь за финансовую компенсацию, насколько я помню.
Мои глаза расширились. Я не могла поверить, что он открыто обсуждал эту отвратительную тему в моем присутствии. Конечно, я знала, что это за брак, но в нашем мире люди живут во лжи не зря. Очевидно, не мистер Чанлер.
Лицо отца побагровело.
— Брак всегда должен открывать новые возможности для обеих сторон.
— Какие новые возможности вы мне предлагаете? — его глаза скользнули по мне, будто он знал ответ на свой вопрос.
Я прикусила язык, но чувствовала, что мое терпение иссякает.
— Нашу фамилию, — сказал папа, все больше и больше нервничая из-за поведения мистера Чанлера.
— В последние годы ходили неприятные слухи о денежных проблемах, связанных с вашей фамилией…
— Наша фамилия по-прежнему обладает большей силой, чем ваша. За деньги можно купить очень многое, а не уважение. Чанлер… Nouveau riche[1], я права?
Я внутренне съежилась от своих резких слов. Не я заботилась о статусе и социальном положении, а моя мать. От меня ожидали, что я возьму на себя ответственность за свою семью, или, скорее, приму нежелательного мужа, если он предоставит необходимые средства для поддержания нынешнего уровня жизни нашей семьи. Слова были моим единственным оружием.
Мускул на щеке мистера Чанлера дрогнул, а взгляд стал жестким.
— Думаю, это не так ново, как денежные затруднения вашей семьи. Мы здесь уже давно, но уроки истории, вероятно, не входят в ваш учебный план. Запоминание расписания следующей недели моды и запись на маникюр, безусловно, занимает все ваше пространство головы.
Папа и глазом не моргнул. Чанлеры, должно быть, чертовски богаты, если они позволяли их наследнику так оскорблять меня и нашу семью.
Мистер Чанлер наклонился чуть ближе ко мне и прошептал:
— И ты права, деньги не могут купить всё, но, кажется, они покупают мне билет в твои несомненно дорогие шелковые трусики. Если верить слухам, это неизведанная территория.
Его дерзость!
— Если ты думаешь, что я позволю тебе приблизиться к моим трусикам после того, как ты был груб, ты очень ошибаешься, мистер Чанлер.
Его глаза мерцали от удовольствия. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие оскорблять меня. Может, для него это какая-то извращенная игра?
— Я не против женитьбы на вашей дочери, — протянул он, отступая от меня на шаг и поворачиваясь лицом к отцу.
Я моргнула.
— Ты не можешь…
Папа перебил меня.
— Приятно слышать, мистер Чанлер.
У меня на виске бешено забилась жилка. Мама схватила меня за плечо.
— Не порти нам всё это, Джин. Мы разоримся, если в ближайшее время не найдем тебе достойную пару.
Я стиснула зубы так сильно, что стук в висках превратился в головную боль.
Мистер Чанлер бросил на меня удивленный взгляд.
— Похоже, ваша дочь не очень-то рада, что выходит за меня замуж.
Каждая пара глаз сосредоточилась на мне.
— Мне необходимо время для размышлений, — сказала я фальшиво вежливым голосом.
Мамины ногти впились мне в предплечье, а отец, похоже, был близок к инфаркту.
— Почему бы нам не прогуляться по вашему саду, и, может, это ускорит твоё решение, — предложил мистер Чанлер с улыбкой, которая вызвала у меня раздражение.
Я коротко кивнула и повела его через гостиную в сад. Его взгляд метнулся к пустому бассейну, но он ничего не сказал. Мои щеки вспыхнули.
— Сомневаюсь, что ты можешь сказать что-то, что ускорит мое решение.
— Основной бизнес твоей семьи близок к банкротству. Стервятники готовы вцепиться в него. И я намерен осуществить враждебное поглощение в ближайшие пару недель.
Я замерла. Я не очень-то увлекалась бизнесом, но знала, что за последние несколько лет папе пришлось продать акции компании.
— И если я выйду за тебя замуж, ты не станешь этого делать?
— Мы станем семьей.
Я посмотрела на него снизу вверх. Моя гордость боролась с моими доводами. Моя семья нуждалась в этих деньгах, если мы хотели сохранить наш образ жизни и нашу добрую фамилию.
Он наклонился, его губы опасно приблизились к моему рту.
— Ненавижу бороды, — назло ему пробормотала я.
Он усмехнулся.
— Ты научишься любить их, — сказал он.
Моя гордость победила.
— А может, и нет. Мне нужно больше времени, чтобы обдумать твоё предложение.
Что-то изменилось в его глазах.
— Ты позволишь своей семье попасть в беду?
Я ничего не ответила. Он был прав. У отца не было удачливого делового чутья. Без дополнительных денег мы были бы обречены.
— Возможно, ты согласишься рассмотреть другое предложение. Я воздержусь от захвата фирмы твоего отца и даже вложу деньги в его новое начинание, в свою очередь, ради ночи с тобой.
Мое дыхание застряло в горле и жар обжег мои щеки, но он продолжал говорить низким, убедительным голосом.
— Одна ночь, в которой я получу всё, что пожелаю, в которой я возьму всё, что ты мне предложишь, ночь чистой похоти.
Я сделала шаг назад, ошеломленная и потрясенная его словами, но также и опасно заинтригованная.
— Ты, должно быть, сошёл с ума, — проворчала я. — Меня нельзя купить… — осознав свою ошибку, я добавила: — Вот так. Я не проститутка. У тебя не будет ночи со мной.
Он понимающе улыбнулся.
— Тогда тебе следует согласиться на мое предложение руки и сердца.
— Мне нужно больше времени, чтобы обдумать твоё предложение.
Я ненавидела себя и своих родителей за то, что они поставили меня в такое положение, когда я все еще обдумывала его предложение.
— Ты согласишься, — сказал он с ухмылкой, засовывая руки в брюки, словно знал, каким будет мой ответ, и, черт возьми, он был прав.
Я прищурилась.
— Даже если я скажу «Да», ты не получишь ни одного из моих первых опытов, мистер Чанлер. Ни одного! — я развернулась и ворвалась обратно в дом, не заботясь о том, что
