class="p1">— Чувствительность моей дочери — не ваше дело. Насколько вы понимаете, их не существует.
Резкий ответ отца удивил меня. Он был защитником, но его статус общественного деятеля означал, что он редко проявлял агрессию.
Надеясь разрядить обстановку, я налила себе стакан молока из пакета, о котором почти забыла, и молилась, чтобы отец не заметил нож, наполовину спрятанный за упаковкой.
— Мама на одном из своих собраний? — Спросила я небрежно.
— Да, но она должна быть дома с минуты на минуту, так что будет лучше, если мы поторопимся. Что привело вас так далеко от Moxy, мистер Байрн?
Moxy? Что это было? Я сделала мысленную заметку посмотреть, что это такое.
Двое мужчин стояли друг напротив друга, между ними была белая мраморная стойка, а я, как рефери, находился в стороне. Конечно, в стороне стоял начальник папиной службы безопасности, но это ничего не меняло. Эти двое были готовы сразиться лицом к лицу.
— Я вижу, ты провел свое расследование, — ровно сказал Кейр.
— Я предчувствовал, что от вас так просто не отделаться, хотя я уже сказал вам, что не заинтересован в ведении дел с вашей… организацией.
— Очень самонадеянно с вашей стороны отказываться от нас, не выслушав меня. Я думал, что вы известны как один из хороших людей, непредвзятых и открытых.
— Говорите то, что хотели.
Приказ отца повис в воздухе.
— Как вы знаете, мэр близок к тому, чтобы объявить о том, что он назначен на место уходящего в отставку комиссара полиции. Человек, которого он планирует поставить у власти, еще более коррумпирован, чем сам мэр, что говорит о многом.
Тень гримасы омрачила лицо моего отца.
— Вы не хуже меня знаете, что как губернатор, я не могу контролировать, кого назначают на эту должность.
— Ну же, Александр.
Кейр наклонил голову.
— Вы были в игре достаточно долго, чтобы знать, как это работает. То, что это не входит в ваши должностные обязанности, не означает, что вы не имеете никакого влияния.
— Я построил свою карьеру на честности.
Отец оскалился.
— Я не собираюсь сейчас это терять.
— Вам не нужно переходить границы, чтобы оказывать влияние. Скажем, у вас есть какая-то очень личная информация о мэре — информация, которую он предпочел бы скрыть от прессы. Это знание может дать ему повод пересмотреть свое решение.
Отец сверкнул глазами.
— Это шантаж.
— Это политика, и Вы это знаете.
Кейр сохранял невозмутимое спокойствие на протяжении всего разговора, как будто его мучила вечная скука. За ним было интересно наблюдать.
— И вы предоставите мне эту информацию, чтобы помочь установить кого? Кого-то столь же коррумпированного, но более соответствующего вашему образу действий?
Кейр наклонил подбородок.
— Таких достойных людей, как вы, трудно найти, но это не значит, что мы не сможем найти кого-то более подходящего для этой работы. Кого-то, с кем мы оба могли бы договориться.
Отец покачал головой, его губы сжались.
— Я не собираюсь вмешиваться в дела мэра. Так что если это все…
Отец скрестил руки и отступил назад, чтобы освободить путь к входной двери.
Я могла бы сказать Кейру, что это будет ответ моего отца. Его этические нормы были безупречны, и это была одна из причин, по которой я так старалась соответствовать им.
Как будто он пытался помочь только ради выгоды моего отца, Кейр медленно покачал головой.
— Не говорите, что я вас не предупреждал.
Его глаза поднялись к моим, вышибая весь воздух из моих легких, как из дырявого воздушного шарика.
— Это угроза?
Я вырвалась из объятий Кейра и посмотрела на отца. Я никогда не слышала такой жестокости в его голосе.
Кейр поднял руки в знак капитуляции.
— Просто напоминаю вам, что когда будет назначен новый комиссар, избавиться от него будет гораздо сложнее. Правительственная волокита и прочая ерунда.
— Опять же, не моя проблема.
— А вот это уже не похоже на известного спасителя города.
Кейр не был готов сдаться. Я не была уверена, впечатлена я или раздражена.
Отец пристально посмотрел на него. Воздух стал перенасыщен удушающей демонстрацией силы, ни один из мужчин не хотел отступать.
Кейр, наконец, уступил с ухмылкой.
— Полагаю, я сам найду выход.
Его глаза в последний раз поймали мои, прежде чем он повернулся к двери.
Смотреть на его удаляющуюся фигуру было все равно что наблюдать, как исчезает береговая линия, когда я уплываю в море. Мне хотелось позвать его обратно и заставить остаться, чтобы не потерять то ощущение легкости, которое он создал. Но я знала, что это желание безрассудно и противоречит всему тому, над чем я работала, как если бы я съела целую пиццу после недели правильного питания — только гораздо более катастрофично. Кто-то вроде Кейра Байрна разрушил бы картину моей жизни. Почему я вообще думала о нем?
Я потрясла головой, надеясь вернуть здравый смысл, а потом пошла обнять отца.
— Прости за это, — пробормотала я. — Я не должна была впускать его.
— Я удивлен, что ты это сделала. От него не очень-то исходят доброжелательные флюиды.
Я подняла бровь с издевкой. — Я старалась не осуждать.
Папа рассмеялся и поцеловал меня в лоб.
— Рад тебя видеть, Ро. Я всегда могу рассчитывать на то, что ты скрасишь мой день.
Мне хотелось, чтобы эти слова принесли мне радость, а не сжимали тиски вокруг моей грудной клетки.
— Плохой день? — Спросила я.
— Нет, просто длинный. Ты останешься на ужин?
Я бросила на него расчетливый взгляд.
— Зависит от обстоятельств. Что будет?
— Думаю, у Мелоди уже готовая лазанья в духовке.
Облизнув губы, я закрыла глаза в предвкушении пикантного блюда.
— Я так понимаю, это значит да?
— Думаю, я могу включить это в свое расписание, — поддразнила я.
— Как будто ты будешь заглядывать сюда ради чего-то другого.
— Ауч!
Я улыбнулась, зная, что улыбка никогда не достигала моих глаз, и уже не в первый раз задаваясь вопросом, могут ли мои родители это заметить или они не видят разницы.
2
— Я уже начала думать, что тебя сбил автобус. Это было единственное объяснение, которое я могла придумать.
Нарисованная карандашом бровь моей бабушки выгнулась.
Моя бабушка по отцовской линии с трудом передвигалась, но все еще была остра как стрела. Если я кого и боялся в своей семье, так это ее. Лучше бы я подвел свою собственную мать, чем разочаровал бабушку Байрн. Если моя мать, Бренна, была твердой, но понимающей, то авторитет Наны был абсолютным.
— Никаких автобусов, Нана. Просто немного задержался.
Я поцеловал ее в щеку, заработав неохотную улыбку. Если бы она только знала, насколько
