Я в полнейшем шоке. Когда наконец до меня доходит смысл всего вышесказанного, ошарашенно восклицаю:
— Что?!
Я никак не ожидала, что он перейдет к оскорблениям. Обидно, блин, что этот человек, который даже имени моего не знает, не то, что меня саму, — он даже понятия не имеет, чем я живу и дышу, — смеет утверждать, что я законченная стерва. Он, конечно, выразился другими словами, но я уверена, именно это он и имел в виду. Что-то мне расхотелось продолжать наш разговор, из которого понятно только одно: он зазнавшийся ублюдок. Боже, он меня здорово разозлил, и я просто обязана ему сказать пару «приятных» слов напоследок.
— Как ты смеешь меня оскорблять? — произношу медленно с нажимом на каждое слово. Затем словесно продолжаю нападать на него всё более и более яростно: — А ты-то кто? Эгоистичный, высокомерный, самодовольный придурок, который любит только себя любимого, тебе же наплевать на всех, кто ниже тебя по экономическому статусу. Тебе, видимо, приятно принижать людей и чувствовать над ними превосходство. Ты таких, как я, на дух не переносишь, и это было сразу заметно, с самой первой секунды, как только я с тобой заговорила. Хотя бы притворился бы что-ль ради приличия, а-то вид у тебя как при токсикозе. Смотри, как бы не стошнило. Думала, ты взорвешься от злости и раздражения. А что насчет меня, то ты меня не знаешь и не имеешь право так оскорблять, тебе ясно?! — и гневно испепеляю взглядом.
Пусть не думает, что ему удалось меня задеть своим ядом до самых костей. Я не позволю ему такого удовольствия. Нужно просто сейчас развернуться и уйти прочь с гордо поднятой головой. Задираю голову как можно выше, насколько это вообще возможно в подобной ситуации, разворачиваюсь и ухожу. Внутри всё пылает огнем. Эмоции определенно зашкаливают, но я сдерживаюсь, чтоб не вернуться и хорошенько не врезать в его смазливое, идеальное личико без изъянов. Он что-то говорит, но я не слышу или не хочу слышать. Мои уши больше не в состоянии воспринимать звуки, срывающиеся из этих самоуверенных, гадких уст. Теперь я тебя понимаю, парень с русыми волосами. Я с тобой согласна. Действительно, невозможно понять смысл его тихих слов, похожих на отголосок, доносящийся откуда-то из леса, где яростно бушует ветер, и ударяющийся о каменную стену, внезапно появившуюся между нами.
Я вхожу в холл совершенно раздавленная. Невероятно, мое настроение вмиг улетучилось за каких-то пять минут этого злосчастного разговора, который стал причиной разбушевавшихся внутри меня эмоций. Зачем я вообще к нему подошла? Дура! Сама себе нахожу повод расстраиваться.
И вообще, зачем он мне сдался? В любом случае, я его больше не увижу. Он ведь не студент, а значит, не будет здесь каждый день ошиваться. Но думаю, на всякий случай, всё же не стоит так рано приходить в универ. Не хватало еще случайно на него натолкнуться с утра. Народу-то нет — не получится затеряться, а снова с ним говорить нет никакого желания. Уж он-то не упустит возможности съязвить и закинуть в меня пару "ласковых" словечек при встрече. Я встречала подобных типов — ничего хорошего от них не жди. И почему я до сих пор о нем думаю? Он не стоит того. Да и зачем попусту расстраиваться? Господи, было бы из-за кого…
Вспомнив о том, с кем намечается сегодняшний обед, я расплываюсь в улыбке. Мне кажется, стоящая возле окна девушка заметила быструю перемену в моем настроении, и недоуменно уставилась на меня, будто увидела что-то сверхъестественное. Я, только мельком взглянув на ее выражение лица, прохожу мимо, делая вид, что не замечаю направленных в мою сторону любопытных глаз. Да что уж там, я сама такая же, любопытная до чертиков.
Дохожу до двери с рисунком «девочка в юбке». Вхожу, направляюсь к зеркалу, и достав косметичку из сумки, привожу себя в порядок. Это мой практически ежедневный ритуал — по утрам красится в университетском туалете и затем выглядеть на все сто. Не могу назвать себя первой красавицей, а таких моделей у нас на курсе предостаточно: с кукольным личиком и идеальной фигурой; но, по крайней мере, я далеко не уродина, и моя внешность меня вполне устраивает (это я так себя успокаиваю). Так как я по своей натуре чуть самокритична, могу без стыда отнести себя к среднестатистической части общества. А вот если послушать мою подругу по поводу моих внешних данных, то я для нее едва ли не идеал красоты, однако я не воспринимаю ее точку зрения как истинное и уже перестала обращать внимания на ее комплименты, зная, что она склонна всё преувеличивать. Лера, родственная моя душа, более критична к себе. Ее не устраивает в ней абсолютно всё, вплоть до мельчайших родинок на правой щеке. Как по мне, так она явно себя недооценивает.
Я почти никогда не крашусь дома, потому как времени с утра не хватает; я жалею маму — пусть поспит — и пулей вылетаю из дома. Вернее крашусь: набрасываю легкий естественный макияж. А самое интересное перевоплощение меня ждет в туалете второго этажа университета. Есть конечно туалеты и на других этажах, но этот наиболее удобный для таких целей. Имеющаяся там тумба перед зеркалом здорово облегчает процесс нанесения красоты. На ней можно разложить абсолютно весь арсенал моей косметички.
Вхожу в аудиторию, достаю тетради и на минут сорок застреваю в телефоне вплоть до начала лекции. Так что я почти не заметила, как лекционный зал заполнился шумными студентами, орущими друг другу с разных углов. Не люблю лекции: они слишком скучные и совершенно не интересные, никогда не понимала, зачем они нужны, если на практических занятиях мы разбираем то же самое, только гораздо подробнее. Следовательно, смысла в проведении их нет. Да я их и не пишу никогда. А зачем? Третий курс однако, нужно бы браться за ум, скажете вы, но я реально не вижу в них смысла. Хоть пристрелите, всё равно не пойму.
Сегодня практики нет, но вместо них аж целых три ненужные лекции. Могла бы вообще не приходить, но я хорошая девочка, поэтому хожу на все пары. Так уж я себя подала с первых дней, теперь не отвертеться, и сдать назад не получится. И я немного завидую Лерке, которая решила сделать сегодня выходной. Да она вообще на лекции не ходит. И правильно делает, между прочим. Сидеть и ничего не делать — ужасно невыносимое занятие. Как-то еще в начале первого курса она сказала: «Мне не хватает терпения отсиживать все пары и тратить время на бессмысленное занятие». Так она выбрала приоритеты: ходить только на нужные пары, то есть на практические занятия. С тех пор она не была ни на одной лекции, и мне каждый раз приходится скучать в полном одиночестве, дожидаясь конца пары. У меня есть, конечно, еще один друг, Миша, но жаль, он учится на курс выше, и я не могу разделить с ним полуторачасовое одиночество. Кстати, я кажется не говорила, Егор тоже учится на четвертом. Именно через Мишу я и узнала о нем, о его существовании. Мишу я знала еще со школы, он, разумеется, на год меня старше и учился соответственно. В школьные годы мы с ним не особо общались, но всё же в старших классах пересекались на репетициях в актовом зале, на школьных праздниках. Однажды мы разговорились, и я узнала от него, в какой университет он намерен поступать и на какой факультет. И я тогда подумала: а не поступить ли и мне туда? Я серьезно тогда задумалась над перспективой стать экономистом. Помню, это было за два месяца до окончания десятого класса, а он как раз скоро выпускался. Затем весь выпускной класс я его не видела, но поступив на тот же факультет, я его отыскала. Мы возобновили общение, а потом и вовсе стали друзьями. Помню, как-то раз увидела его, разговаривающим с каким-то парнем — весь такой накаченный, привлекательный, с добрым выражением глаз и с невозможно милой улыбкой на лице, — и я подошла к ним, а Миша, как и полагается, нас представил. И с тех пор у меня началась головная боль по имени ЕГОР.
