абсурд. Все подобные случаи находятся под наблюдением. Подумай только, если б твой спартанский закон продолжал действовать, в пропасть полетел бы и маленький Леопарди{5}, он ведь был калекой! Нет, то, что делают сегодня для детей — у нас, например, — просто прекрасно!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Т е ж е и М а р а н д а.
М а р а н д а (вносит чай). Простите, барыня, я немного замешкалась. С обеда осталось тесто, я спекла пирожки.
С ю з а н н а (улыбаясь). Почему ты вздумала печь пирожки, Маранда?
М а р а н д а. Госпожа Дуки их очень любит.
Д у к и. Ой, Маранда, какая ты прелесть! Я напишу твой портрет. Я тебе столько раз обещала!
М а р а н д а (очень испуганно). Что вы, что вы! Зачем утруждать себя из-за такой уродины… (Быстро уходит.)
Д у к и. Какая она скромная, какая милая!
Драгош разливает чай.
А что слышно от Марианны?
С ю з а н н а. Она здесь. Приехала с Рене несколько дней назад.
А л е к у. Ах вот как? Буду ряд с ними повидаться. Где они?
С ю з а н н а. Наверху, у себя в комнате. Они там с Амели. Но скоро спустятся сюда.
Д у к и. Амели Замфиреску? Она все еще здесь бывает? Я думала, это давно кончилось!
А л е к у (поспешно). Дуки, ты захватила свои последние эскизы, чтобы показать их Сюзанне?
Д у к и. Нет! Забыла. Скажи, Сюзанна, а… Рене по-прежнему ничего не делает?
А л е к у. Дуки, он принадлежит к тем, кто понял тщетность человеческих усилий. Наше земное существование быстротечно и бренно, сами мы слабы и несовершенны, так что горько заблуждается тот, кто надеется оставить по себе хоть сколько-нибудь заметный след. Наш след — не более чем дым, уносимый ветром.
Д р а г о ш. У дяди Алеку сегодня приступ скептицизма.
А л е к у. К чему все эти памятники и (иронически) великие творения? Кто сегодня знает, как выглядели висячие сады Семирамиды{6}? Сколько кладбищ, на которых люди воздвигали памятники себе подобным, сравнялось теперь с землей? Тысячелетия назад между Тигром и Евфратом{7} существовала высокоразвитая цивилизация. Как мало о ней известно!
Д у к и. А пирамиды?
А л е к у. Исчезнут и они.
С ю з а н н а. Никогда не поверю, что мы проходим по жизни бесцельно, что не выполняем чью-то высшую волю, что уходим в никуда.
Д р а г о ш. Будь это так — единственной движущей силой природы пришлось бы признать абсурд.
А л е к у. Думаю, он-то и правит вселенной.
Д у к и (решительно). Ну хватит! Теперь мне хочется рисовать. Поработаю над твоим портретом, Сюзанна.
А л е к у. Но ты уже не успеешь, Дуки. Темнеет.
Д у к и. Немножко, чуть-чуть. Ты мне поможешь принести мольберт?
Д р а г о ш. Я принесу вам, тетя Дуки. (Вместе с Алеку приносит из ниши мольберт.)
А л е к у. Но может быть, Сюзанна не хочет позировать?
Д у к и. Ой, Сюзанна! Правда? Тебе не хочется? А такой удачный портрет!
С ю з а н н а (откидывается на спинку кресла). Я готова.
Д у к и (усаживает ее поудобнее). В последнее время я сделала несколько эскизов.
С ю з а н н а. Да? Что ты рисовала?
Д р а г о ш (беседуя у секретера с Алеку). Я тебе сейчас покажу одно изумительное приобретение. Ты только посмотри, какой альбом!
Д у к и. Эскизы к картине — смерть лани.
С ю з а н н а. Вот как? Любопытно!
Д у к и. Но у меня не было лани, и я попросила позировать Алеку, а он не захотел. И мне пришлось рисовать его только тогда, когда он спал, то есть был в лежачем положении.
С ю з а н н а. А почему ты выбрала такой печальный сюжет?
Д у к и. Не знаю, весной мне всегда грустно.
Входит А м е л и.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Т е ж е и А м е л и.
А м е л и. А, госпожа Бэляну! Добрый вечер! Добрый вечер, господин Бэляну!
А л е к у. О, рад вас видеть, прелестное создание!
А м е л и. Глубоко сожалею, но я вынуждена вас покинуть, меня ждет Петришор, да и гости, наверное, уже собрались. Драгош, не будешь ли ты так любезен принести мне пальто?
Д р а г о ш (холодно). С удовольствием. (Выходит в вестибюль.)
А м е л и (подходит к мольберту). Восхитительно! Как приятно быть талантливым!
Д р а г о ш (возвращается, со сдержанным раздражением). Приятно — самое подходящее слово.
А м е л и. Для меня все на свете делится на приятное и неприятное. Ты, например, сейчас был неприятным и должен вежливо попросить прощения.
Д р а г о ш. Извини, пожалуйста.
А м е л и (протягивает ему руку). Вот это мило с твоей стороны. Как провинившийся, можешь поцеловать мне руку.
Д р а г о ш (целует ей руку). Кажется, звонят.
Д у к и. Наверное, приехала бедная студентка.
Входит М а р а н д а.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Т е ж е, М а р а н д а, потом Л а у р а.
М а р а н д а. Барин, к вам Лаура Чобану.
Д р а г о ш (поспешно встает из-за секретера). Проси! (Идет к дверям.)
М а р а н д а уходит.
Д у к и. Не шевелись, Сюзанна! Получается великолепно!
Д р а г о ш входит вместе с Л а у р о й.
Д р а г о ш. Мадемуазель Лаура Чобану, моя студентка.
С ю з а н н а. Извините, барышня, что я не встаю, но потом мне будет трудно принять прежнюю позу. Я рада, что вы к нам приехали. Мне хотелось с вами познакомиться.
Л а у р а. Здравствуйте, сударыня.
Д р а г о ш. Госпожа Дениз Бэляну. Госпожа Замфиреску. Господин Бэляну.
Л а у р а (вдруг). Кажется, будет лучше, если я приду в другой раз.
Д р а г о ш (торопливо). Садитесь, пожалуйста! Вот сюда!
С ю з а н н а. Мой сын гордится вами как своей лучшей ученицей. Вам давно следовало навестить нас.
Амели усаживается, словно и не собиралась никуда уходить.
Л а у р а. Ох, у меня столько работы! Признаться, я и сегодня приехала по делу.
С ю з а н н а. Даже если так, с вашей стороны нелюбезно говорить нам это.
Л а у р а (чистосердечно). Вы правы. Наверно, должна быть маленькая необходимая ложь, да?
Д р а г о ш. Я не обижусь, даже если это действительно так. (Наливает ей чай.)
Л а у р а (смотрит на картину, которую рисует Дуки). Это — портрет сударыни?
Д у к и. Вам нравится?
А л е к у. Ну, скорее, скорее! Маленькую необходимую ложь!
Л а у р а (с усилием). У нее… очень выразительный, но немного печальный взгляд.
Д у к и. Печаль мне удается особенно хорошо.
А м е л и. Сходство совершенно не обязательно!
Д у к и. А вы, мадемуазель, о каких животных собираетесь писать?
Л а у р а. Я поеду работать в село.
Д у к и (разочарованно). Ах вот как! Да, не всегда делаешь что хочешь. Я, например, мечтала писать пейзажи с натуры, но жене высокопоставленного чиновника юстиции это было затруднительно, поэтому я их рисовала дома, полагаясь на воображение. Я не устроила за всю свою жизнь ни одной выставки, потому что Алеку считал меня недостаточно зрелым художником. Но сейчас, по-моему, я вступила в благоприятную фазу. Да и выставлять свои картины не считается больше, зазорным.
Д р а г о ш (подводит Лауру к секретеру). Я покажу вам иллюстрации, о которых мы говорили.
А л е к у. Ты думаешь, молодая девушка, приехав в деревню, будет интересоваться какими-то иллюстрациями?
Л а у р а. Я сама деревенская, так что сельский пейзаж не вызывает во мне восторженного изумления, как у горожан.
А м е л и (подходит к ним). Этот пейзаж имеет свою прелесть только для нас, своих.
Драгош, вздрагивает от неожиданности: он совершенно забыл о ее присутствии.
С ю з а н н а. Амели, душенька, вы уже
