в груди незнакомый прежде голос, рождая новое чувство заботы и тепла, нежности и любви. Он улыбается в ответ, но через мгновенье тень набегает на её лицо и его улыбку.
По его пятам идёт смерть и дышит в спину, в его спину. Анатолий знает, что каждую секунду, за каждым углом его может настигнуть пуля коллеги. Смерть не торопит, но и не опаздывает, она просто ждёт.
Глава 2
– Я всегда говорил, его нужно было убрать два месяца назад. Ищи теперь!
– Не кипятись, Олег, уберём.
– Страна большая, попробуй найди.
– А вот это как раз не твоя забота. Кому надо – найдут, он не невидимка, фото во всех городах, никуда не денется, завалим.
– Твоими бы устами…
– Ты лучше скажи, что с остальными исполнителями.
– Оба прекратили своё существование ещё в марте, концы спрятаны надёжно. А из-за вашего желания сэкономить деньги и использовать одного из них ещё раз, мы имеем головную боль и геморрой в заднице.
– Он лучший и свою работу сделал на пять, а вы, Олег, его упустили. И не надо мне указывать, мы партнёры, но старший я. Вам всё ясно, Олег Игоревич?
– Да, конечно, извините, погорячился.
Вот такой разговор имел место в офисе одного из крупнейших банков столицы. А начиналось всё три месяца назад. Впрочем, если быть до конца точным, почти четыре. И, возможно, никто и никогда не узнал бы о тех событиях, если не дневник девушки с именем Лена.
Не знаю и не хочу знать, что в нём правда, что вымысел, а что просто девичьи мечты, но история началась и закончилась. Вам судить, хорошо или плохо, а я лишь умываю руки.
* * *
Белый пушистый снег мягко опускается на его ондатровую шапку. Снежинки искрятся в чуть морозном воздухе и едва слышно скрипят под подошвами его ботинок. Ночь, – тёмное время суток.
Ранняя весна, воздух ещё чуть морозен.
Человек торопится, но старается, чтобы его поспешность выглядела незаметно. Он привык чувствовать себя уверенно, но основы его мира пошатнулись и, кажется, вот-вот рухнут.
Пар горячего дыхания клубами вырывается из его широко раскрытого рта. И горе тем снежинкам, белым красавицам, что попадают в облачко пара. Их век недолог, они тают, не успев долететь до земли.
Город спит. Человек испуганно озирается, для него тёмный город не друг, скорее враг. Ему есть куда спешить, по его следам идёт смерть. Он знает, что поздно, всё равно не успеть, но идёт, и старуха с косой дышит в его широкую спину зелёного кашемирового пальто.
Два часа. Поздняя ночь или раннее утро? Фонари на улицах не горят, лишь в редких глазницах окон пятиэтажных коробок виден свет, но там ждут не его. Его некому ждать и некому оплакивать. Он один в целом свете. Впрочем, его тоже ждут, но об этом позже.
Человек идёт спотыкаясь. От него отвернулись все – жена, любовница, друзья по бизнесу. Он неудачник, и он обречён. Старуха-смерть давно дышит в его затылок, и он знает об этом.
Но ему кажется – есть ещё шанс, и человек верит, что тот, от кого зависит его жизнь, выслушает его, и поэтому он торопится несмотря ни на что.
* * *
Зелёное кашемировое пальто с ондатровой шапкой продолжали одиноко мелькать сквозь снег и ночь. Он почти у цели, всё хорошо, должен успеть, удар в череп – и всё.
С расстояния в триста пятьдесят метров звук выстрела из снайперской винтовки с оптическим прицелом не слышен. Человек лежит и смотрит в небо изумлённо остекленевшими глазами, лишь снежинки продолжают таять на его замерзающем лице. В эту ночь или раннее утро ещё одним неудачником стало меньше.
* * *
Иннокентий Владимирович, а для друзей просто Кеша, был доволен своей жизнью. Он попал в нужный вагон – крутые друзья, своё дело, неслабая бригада в районе, сытные угодья.
Последнее время ему везло, жизнь баловала подарками и призами. Казалось, судьба и удача навечно поселились в его четырёхкомнатной квартире с недавним евроремонтом.
«Мерс», бритый затылок, массивная золотая цепь и «гайка» с бриллиантом на пальце, что ещё нужно в жизни. Ах да, дача и девочки у него тоже были, по вызову. Иногда две, три, но чаще одна, строго по средам и пятницам.
Особенно ему нравилась Люся, недавнее приобретение. Он подцепил её в баре, или она его. Ноги от ушей, грудь с вызывающе торчащими сосками выше всяких похвал, попка! А как самозабвенно Люся трахалась! Вот и сейчас он собирался вставить ей по полной программе.
* * *
Кеша умер быстро, лишь недоумённо раскрылись глаза после того как коротко чмокнул пистолет с глушителем. Его глаза так и остались открытыми. Люся оделась, посмотрев на часы, собрала свои вещи, стёрла отпечатки тонких наманикюренных пальчиков и ушла в ночь, даже не попрощавшись с покойным.
* * *
Вова умер нелепо. Вообще-то юрисконсульта крупнейшего банка устраивало всё. Он также до недавнего времени устраивал всех, если бы не один грешок.
Сегодня вечером ему наконец повезло, он познакомился с красивым парнем лет двадцати, тот сам подошёл к нему и предложил выпить. Вова обрадовался, вот уже третий месяц он не мог найти себе партнёра и сильно переживал. Тем не менее он удивился, так как всегда комплексовал по поводу своей неказистой внешности. Длинный и худой как швабра, он производил впечатление дистрофика, имея при росте метр девяносто три всего шестьдесят пять килограммов веса. Прыщавое, мятое лицо и редкие растрёпанные чёрные волосы дополняли его облик.
В этот злополучный для него вечер Владимир Алексеевич решился и, долго простояв перед зеркалом, поехал в бар для геев. Дальнейшее происходило как в женском романе с одним небольшим отличием: женщина как раз и не присутствовала.
Вова пребывал в состоянии эйфории, предвкушая дальнейшее развитие событий и не веря своему педерастическому счастью отхватить такого красавца. Мучили сомнения, но он, захлебнувшись в своей щенячьей радости, гнал их прочь.
Доехали быстро, поднялись на четвёртый этаж, и Вова открыл дверь квартиры номер тринадцать. Он любил мистические числа, и ему всегда везло, но только не в этот раз.
Совершенно к месту вспомнился анекдот:
Рассказывает «голубой» своему старому приятелю: – Представляешь, снял вчера такого красивого парня, губы, попка – просто чудо, приехали в гостиницу, двуспальный номер. Я разделся, принял душ, встал раком возле своей постели и жду.
Пять минут – ничего, десять минут – тихо. Встаю, включаю свет, а мой парень
