Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
предвестие напастей: мора, болезней, смерти…
Хомин, а с ним несколько охотников схватили винтовки и бросились на вой, чтобы убить бесовскую собаку, чтобы остановить те беды, какие могли свалиться на людей. Не добежали. Остановились. Зашевелились волосы под картузами. Не сговариваясь, повернули в деревню.
Наступала ночь, а с ней одиночество, тревога. Умолк Черный Дьявол. Затрусил по распадку. В полночь остановился под старым раскидистым дубом, лег и задремал. Всё, что связывало его с людьми, осталось за сопками. Метались собачьи сны, шепталась тайга, шуршали звезды.
Вой Черного Дьявола услышала и Саломка, и, может быть, впервые к ней пришла такая тоска по утраченному, боль душевная, страх за судьбу Устина… Жалела она его и раньше, но как-то не так сильно. Ушла в дом, чтобы на печи забиться в тихом плаче, неслышном стоне. Строг и жесток свекр, не терпит бабских причитаний. За это ненавидела Саломка свекра, даже дыхание его было ей противно. Но молчала.
Черный Дьявол трусил по тайге. Уходил к темной громаде Сихотэ-Алинского перевала. Уходил надолго. Там меньше гнуса, там ближе звезды, которым Черный Дьявол может без опаски изливать свою тоску, выплакивать свою боль. Они услышат, они поймут его крик, пусть не помогут, но поймут.
Выбежал на сопку. Перед ним лежала ночная тайга. В распадках тьма, над тьмой латки туманов, тихие, дремлющие, а под туманами вскрики, чьи-то осторожные шаги, шорохи, опасливые звуки. Но Дьявол не шарахался, не бросался от шорохов и вскриков. Он знал свою силу, никого не страшился.
Тучи закрыли звезды. Черный Дьявол поднял голову и послал вой черному небу, черной тайге. Вой, вылизывая ложки́ и распадки, прокатился по тайге, взлетел на сопку, растаял в тучах…
Мечутся люди. И им бы завыть, излить в плаче горе. Но люди не волки, молча переносят боль, страхи и тоску. Черный Дьявол своим воем всё сказал, и его поняли звери и зверюшки. В крике душевном разобрались. А вот люди? Не хочет понять душевных страданий Саломки Степан Бережнов. Не хочет увидеть, что его сноха, может быть, только сейчас начала по-настоящему любить Устина, тосковать уже как по родному человеку. Вот она мышонком выскользнула за дверь в ночь, чтобы послать свою мольбу небу, выплакаться без посторонних глаз. Спросить бога, почему молчит Устин. А следом свекр. Зашипел змеей подколодной, схватил невестку за толстую косу, намотал на руку, начал бить по щекам.
– Мужа на войну, а сама за ворота? Убью, стерва!
Задохнулась Саломка в немом плаче. Такое сказать? Рванулась. Упала. Закричала:
– Ты, ты послал Устина на войну! Ты убивец, волк, самоед! Ты страшнее Черного Дьявола. Слышишь, воет. Он душу твою оплакивает. Мама-а-а-а!
– Такое отцу!..
Избитую, внес в дом, бросил на лавку…
Шагнул во тьму Федор Силов… Известный всей тайге рудознатец, искатель редких камней. Он пока не ушел на войну. Его сумел отстоять Эдуард Эдуардович Анерт[1], знаменитый геолог. Доказал верхам, что такие рудознатцы, как Силов, много нужнее здесь, чем на войне. Перевел его на казённую разведку, чтобы застраховать от фронта.
Шагнул и застыл. Силов тоже узнал голос Черного Дьявола. Шагнул и замер. Замер и затревожился… От этого воя и ему стало тоскливо и неуютно, и, чтобы отогнать тоску, он вскинул винчестер и трижды выстрелил в небо.
Черный Дьявол труси́л по тайге через ночь на восход солнца. Брел через речки и речушки. И так день, ночь, еще день и еще ночь. Уходил подальше от людей. А куда, он и сам не знал. Зов предков-волков звал его в таежные дебри. Встречных обходил. Кто они? Может быть, бандиты, каким был его злой хозяин Безродный, а может быть, добрые люди, как Макар Булавин, Федор Козин. Инстинкт заставлял держаться подальше ото всех.
Пришел на речку Кривую, поднялся на взлобок[2], провыл в надежде услышать ответный вой собратьев. Но его не было.
Треснул сук под лапой тяжелого зверя. Ветер донес запах тигра. Пес зарычал, напрягся. Но не побежал, как это делал раньше. И для тигра было внове, чтобы волк рычал на него. Вылетел на поляну, ударил себя хвостом по бокам, поднял шерсть на загривке и зарычал, да так, что качнулись кусты, показал большие тусклые клыки. Дьявол не дрогнул; сильный, матёрый, готов был дать бой тигру. И тигр сдался, еще раз ударил себя гибким хвостом, зевнул, медленно пошел в сопку.
Лег Дьявол на землю и закрыл глаза. Зовущий вой поднял его. Бросился на зов. От него шарахались звери. Подал знак. Ему ответила волчица. Она звала в свое логово, звала на помощь…
2
Арсё Заргулу, ороч из рода Красного волка, душевно метался. В этом году он дал слово духу гор, что покажет своим побратимам Устину Бережнову, Петру Лагутину, Роману Журавлёву заветную плантацию – те корни женьшеня, место которых знал только он. Война помешала выполнить завет. Остался в родных местах из троих лишь Журавушка. Но честно ли будет, если он ему одному отдаст то богатство? Не обидится ли дух гор за порушенное обещание? А потом, Журавушка… Сдержит ли он слово, что никому больше не покажет то место? Жадноват. Сейчас стал покладистее, но так ли уж изменился, чтобы не разгорелась жадность от дорогих корней? Голова кру́гом. Великий охотник Тинфур-Ламаза, пуля которого никогда не летела мимо, говорил: «Будет большая беда у твоего народа, твоих друзей – веди их на заветное место, отводи их беду. Сообща отводи́те. В одиночку беду не отвести…» Но можно ли отвести такую беду, как война? Ведь старый удэгеец считал большой бедой голод и только голод.
Ушел Арсё в сопки, чтобы там разобраться в душевной путанице. Спросить совета у духа гор. Сел на вершинке сопки, там же, откуда слал вой, свое собачье горе Черный Дьявол. Задумался. Арсё – человек, а не собака, у него горе глубже, тоска шире. А ко всему он стал другим, чем был десять лет назад. Многому научили русские, многое подсказала жизнь. Любить и ненавидеть – этого еще мало, а вот разобраться надо, кто виноват, что идет война. Если первыми напали германцы, то они плохие люди, если русские, то, значит, у них плохой царь. И за что должны умирать на войне его побратимы, Устин и Пётр? Разве земли мало? Разве в тайге звери перевелись? Если мало земли у тех же германцев, так пусть идут сюда без оружия, ставят дома рядом с русскими, удэгейцами, орочами и мирно живут. Земля большая, на всех должно хватить,
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
