кончаешь…
Скажи-ка, как это понять?
А слёзы, что ты льёшь украдкой -
Остатков совести нападки?
Любая женщина не сможет
Принять, коль этот жребий дан.
Так в сердце чувства прятать может
Лишь босоногий мальчуган.
О чем мне доказать сейчас,
Что ради этих глупых глаз
На гибель верную пойду!
Зря унижаюсь, зря молю -
Ведь от рождения мужчины
Все бессердечные кретины!
Ну расскажи же, я пойму,
И что бы ни было прощу!
О как! Как надоело мне
Гореть в догадках как в огне!».
Я более молчать не мог.
В слезах закрыл лицо руками,
Сбиваясь, путаясь словами,
Я ей поведал тут, как смог,
Что совершил над нами рок.
«Ах, вот как? Я и не ждала такое,
Судьба моя, что делать мне,
Не хочет, чтобы я была с тобою…
Душою я чиста пред… вами,
Однако, посудите сами…
Ах, Боже мой, к чему слова?
Прощайте!» И она ушла.
Как будто друга в толкотне,
Увидев, «Как дела?» – спросила,
И дальше по делам спешила.
Что оставалось делать мне?
Бессилен над своей судьбой,
Как призрак, я побрёл домой.
* * * * * * *
Недолго длилось расставанье -
Я вымолил у ней свиданье.
В любви и гордость, ум и честь
Померкнет всё. Нет, всё тут есть.
Но гордость за свою любовь,
Тут ум и честь для сердца кровь.
А в сердце образ дорогой,
Что заслонил одним собой
Всё, что Творец вокруг создал.
Я начал глупо, вкривь и вкось,
Потом от этого устал,
И видя, что мой разум меркнет,
Мне сердцу уступить пришлось,
Ему я речь свою отдал:
– Ужели солнце не померкнет,
Ужели птицы будут петь?
Как я на мир могу смотреть,
Лишившись света моих глаз,
Когда другой добудет вас?
Пусть мне неведом аромат
Прекрасной розы, буду рад,
Что рядом находиться можно.
И как бы ни было бы сложно
Мои слова вам понимать,
Хочу я сватов к вам заслать.
– Кто, вы?
– Да, я. Увы,
Мы вместе будем
Лишь на людях, при свете дня.
– Ну, а когда мы день отбудем?
– Вы уж покинете меня.
С одним из преданных рабов,
С одним всегда, моя любовь.
Хоть и прекрасны все рабы,
Я знаю, вы не таковы,
Чтобы гаремом обладать.
О да, я знаю, не могу
Вам запретить мне отказать,
Но именем любви молю
Моё условие принять!
– К чему его мне принимать?
Зачем мне собственного мужа
Как самый тяжкий грех скрывать?
Мне этот уговор не нужен,
Я не сошла с ума, притом,
Скажите, как принцесса может
С безродной чернью иль с рабом
Делить супружеское ложе?
Увольте, на худой конец,
Визирь найдётся для меня.
– Но будет выбирать отец,
А вам ослушаться нельзя,
И на уроде есть венец,
А, что касается меня,
Вам право выбора представлю,
Рядами белыми поставлю
Как тополь стройных молодцов.
– Хотели вы сказать рабов?
– Что делать, выход мой таков.
Я вас оставлю только с тем,
Кто будет предан, глух и нем,
И предан будет, нет, не мне,
А жизни, что на волоске.
Чем со свободным быть рабом,
Для сердца лучше быть с рабом
Которого оно избрало,
Пристойной деве не пристало,
Чтоб мужем мог бы быть любой.
Мои рабы же красотой
Способны девушке слепой,
На ощупь сердце взволновать.
И если всюду поискать,
На небе или под водой
Красавцы может есть получше,
Но поклянусь я головой,
Чтоб отыскать таких на суше…
– Долой придуманные нравы!
Я так люблю вас, что отказ
С ума сведёт не только вас,
Со мной, что делать ваше право!
* * * * * * *
Слова на свадьбу не потрачу,
Как вспомню – и сейчас заплачу.
Скажу я кратко: пир такой
Неведом даже небесам,
Что видят с роду род людской.
А я подмигивал друзьям
И чашу выше поднимал,
Но от несчастья я был пьян,
Лицом смеясь душой рыдал.
И пиршества прошли уж дни,
И самый трудный день настал.
Стояли рядом все рабы,
И темнокожий Абдулла,
Что схож был с жабою сполна,
Их поимённо представлял.
Его и выбрала она!
Я чуть без чувств не упал!
Рабы мои болтать не смели,
Но всё же лучше всех молчит
Лишь тот, кто под землёй лежит.
Хотел отрезать им язык,
Но многие писать умели.
Рабов своих я обезглавил,
На выбор одного оставил,
Чтобы прислуживал чете.
В моем наследственном дворце
Немало было тайных мест.
Я, все места те показав,
И на прощанье наказав,
Что будет страшной наша месть,
Коль попадётся Абдулла,
Хотя б случайно нам в глаза,
Полуживой побрёл к себе.
Не так бы больно было мне,
Когда бы выбрала она
Мужчину лучшего, чем я,
Не так бы мучилась, возможно,
Моя несчастная душа.
Но для рассудка очень сложно
Влеченье сердца оценить,
А приказать же невозможно
Кого, когда и как любить.
Вот так и стал я с нею жить.
Для трона мне наследник нужен,
А ей ребёнок, и она
От своего ночного мужа
Двух близнецов мне родила.
Когда я сыновей её,
Украдкой плача, обнимаю,
Как чадо будто бы своё,
Себя отцом я представляю.
И как ни странно, нахожу
Свои черты в невинных лицах.
С ума ли это я схожу,
Иль наяву такое снится?
Или же все в своих кумирах
Находят то, чего хотят?
Не знаю я, но я не в силах
И час не видеть этих львят.
С тех пор как Бог людей создал,
Достиг ли кто, чего желал?
И если даже есть такой
Старик с седою бородой,
Кто перед смертью не дрожал,
Улыбку сдерживал едва,
Довольный, что прожил достойно
Свои минувшие года,
Не мог бы умереть спокойно.
Сказал бы: «Был бы молодой
В свои года я снова чудом,
И жизнь пошла бы новым кругом,
То с этой, мудрой головой,
Я многое бы изменил! ».
Тут шах свой тон переменил:
– На свете стоит, стоит жить!
Глупее нет на свете, чем
Своей рукой себя убить.
Кидаться, вешаться зачем,
Когда ты в сонме бед живой,
А значит, можешь улыбнуться,
Пусть грустно и пускай порой.
А если суждено замкнуться
От света белого всего,
Я не повешусь от того.
В темнице солнца луч найду
И грустно улыбнусь ему.
«И что вам луч тот заменил?» -
Тут самый младший гость спросил.
– Не луч, а солнце надо мной,
Народу своему служу,
И в этом счастье нахожу.
И мне достаточного того.
И шах надолго замолкает,
И взгляд невидящий его
Гостей
