них.
Но от этого звука все равно бросает в дрожь, и она прикусывает губу, чтобы не сдвинуться с места.
Все в порядке. Все в порядке.
Двери в коридор распахиваются, и в них входит высокий пожилой мужчина-бета в белом лабораторном халате. Он мягко улыбается Элли, и ее переживания рассеиваются. Она встает, чтобы пожать ему руку, и его улыбка становится еще шире, а светло-зеленые глаза морщатся в уголках.
— Элли, — говорит он. — Я доктор Портер. Я слышал, что Вы будете работать с нами в течение следующего месяца? Кстати, мне очень жаль, что у Вас возникли проблемы с документами.
— Все в порядке, — говорит она, искренне улыбаясь. — Очень приятно с вами познакомиться. С нетерпением жду начала работы с Вашими бетами.
Он переводит взгляд на ее шарф, и его улыбка исчезает, на лице появляется понимание.
— О. Возможно, мы не совсем ясно выразились. Мы предложили программу для изучения поведения альф.
Он думал, что она была бета. Или что Эллиот Уинтерс — бета.
Молчание неловко затянулось. Элли пытается найти нужные слова, стоя в неловкой позе, и стараясь не выдать ужаса.
А ведь работать с альфами не спаренной омеге — это неслыханно, не говоря уже о безрассудстве.
— Все в порядке, — быстро настаивает она. — Я справлюсь.
Ее голос на два тона выше, чем должен быть, что выдает ее волнение.
Но доктора Портера это не убеждает.
— Мне очень жаль. Мне следовало быть яснее, — настаивает он. — И Вы тоже проделали этот путь. Простите за недоразумение.
Нет. Нет.
Она не развернется и не вернется домой только потому, что не хочет работать с альфами.
Все в порядке. Как она и сказала Лите, она более чем способна. Нет такого закона, который бы запрещал ей это делать, есть только негласные правила и социальные нормы. Но она слишком упряма, чтобы изменить свое мнение.
Она заставляет себя улыбнуться и не обращает внимания на быстро бьющееся в груди сердце.
— Я надеялась поработать с альфами, так что это приятный сюрприз.
Даже охранник поднимает бровь в недоумении.
Ни один омега в здравом уме не станет делать то, что она предлагает. Это слишком опасно.
Это табу.
Молчание между ними слишком затянулось. Это превращается в поединок взглядов, но Элли отказывается отступать.
— Если это будет слишком, я уйду, — настаивает она. — Но я буду очень признательна за возможность провести исследование от имени моего университета.
Она знает, что доктор хочет с ней поспорить. Но он не станет этого делать, если не хочет быть обвиненным в дискриминации Омеги.
Вместо этого он прочистил горло и потянулся к столу за бумагами.
— Ага, — медленно произносит он, нахмурив брови. — Хорошо. Итак, я предлагаю вам встретиться с…
Его голос прерывается на вздохе.
— Джерард, отведи ее в камеру Б.
Охранник неловко прочищает горло и недоверчиво смотрит на доктора.
Элли с каждой минутой становится все более неспокойно, поскольку оба мужчины ведут безмолвный разговор у нее на глазах.
Что-то не так, — думает она.
Но в конце концов охранник встает с ключами в руках, жестом приглашая Элли следовать за ним.
— Прежде чем Вы уйдете, мисс Уинтерс, — говорит доктор Портер. — Я бы хотел присоединиться к Вам, но у меня есть другие срочные встречи. Я держу Вас на слове. Если в какой-то момент Вам станет не по себе…
Но она улыбается ему, гордясь своей победой.
— Безусловно. Я просто благодарна за предоставленную возможность, сэр.
Джерард открывает двойные двери, и они входят в зал.
ЭЛЛИ
Кроме грохота, доносившегося ранее, в здании по-прежнему слишком тихо.
Джерард молча ведет ее по зданию, проходя мимо накладных табличек, указывающих на различные отделения Беты.
В конце коридора находится стальная дверь. Джерарду требуется некоторое время, чтобы отпереть ее, и Элли пытается заполнить тишину.
— Отделение Альф находится так далеко от остальных? — спрашивает она.
Он просто игнорирует ее вопрос.
"Конечно", — думает она. "Я вела себя как стерва. Он не на моей стороне. Мой язык — мой враг."
Он ведет ее по двум тускло освещенным лестничным пролетам, шагая так быстро, что приходится спешить, чтобы не отстать от него.
Наконец, они достигают комнаты с табличкой "Альфа", освещенного слабым красным светом.
Единственный звук в коридоре — стук ее каблуков по полу, теперь уже бетонному, а не мраморному.
Крыло Альф, мягко говоря, неприятное.
Если представить себе фильм ужасов, то он выглядел бы именно так.
Здесь не было бы ничего, кроме бетона и безмолвных коридоров.
Унылая психушка с привидениями.
— Подожди здесь, — ворчит Джерард, отпирая одну из металлических дверей. Он распахивает ее, и на нее обрушивается порыв воздуха.
О нет.
Этот запах. Запах, который манил ее раньше, принадлежит Альфе в камере B.
Она должна немедленно покончить с этим безумием. Она должна развернуться, сбежать по лестнице и навсегда покинуть Грин Вудс. Спрятаться в Лос-Анджелесе, где ей никогда не придется встречаться один на один с преступником.
Она даже не знает, какие преступления совершил этот Альфа.
Неужели так плохо признать, что она не готова к этому?
Она слышит тихое бормотание изнутри, затем скрежет наручников.
Нет.
Она прошла этот путь, и теперь нет смысла отступать.
Элизабет Уинтер не сдается.
Джерард выходит, держа в руках папку кремового цвета.
— Он в твоем распоряжении, — ворчит опять охранник, сунув папку в руки. — Я буду здесь. Постучитесь, когда будете готовы уйти. Он прикован к стулу, так что не волнуйся, Омега.
Он произносит это как оскорбление, и она стискивает зубы, вспоминая, почему именно осталась здесь.
— Спасибо, Бета, — огрызается она, прежде чем войти внутрь.
ЭРИК
Дни проходят как в тумане.
Все те же бетонные потолки. Бетонные стены. Бетонные полы.
Какое-то время у него были свои книги, но на днях доктор Портер отобрал их всех.
Он наговорил лишнего и, видимо, "расстроил" другого альфу.
Что ж, возможно, другому альфе не стоило совершать столь чудовищные преступления.
Все, что он сделал, это напомнил ему, каким чудовищем тот был. Если Кин покончил с собой, это не его проблема.
Но теперь у него есть только раскладушка в одном углу и стул в другом, и никаких книг для чтения, чтобы скоротать время.
Впрочем, это неважно.
Он не жалеет о своем поступке.
А вот утро выдалось интересным.
Джерард, вечно довольный Бета, отпер его дверь.
— Подъем, Харт! — рявкнул он.
Ему не дали никаких объяснений, даже после того, как он расспросил охранника. И вот он сидит, пристегнутый наручниками к стулу, и гадает, что
