то отдам пакеты ему — пусть выполняет свой долг!
Но, как часто это бывает — жизнь не справедлива, мужчины не совсем мужчины, а бабушка старенькая, да по дороге все время охала.
— Давай присядем на пять минуток, девочка, — и, прихватив себя за спину, она тут же села на пустую скамейку, тяжело дыша, — тебя как зовут, спасительница моя?
— Соня, — ответила я, присаживаясь рядом. Все же отдых и мне нужен был — руки онемели, да что такое в этих пакетах? — а вас как?
— Елена Сергеевна я, — голос старушки на мгновение показался мне более уверенным… да и смотрит она теперь на меня как-то иначе… Странно… Взгляд стал совсем другим, более ярким, живым и… каким-то голодным… ну, домой придет — поест, — а что ж такая юная девушка делает в такой глуши? Да еще и одна совсем?
— Работу ищу, — печально вздохнув, я слегка дернулась, стоило Елене Сергеевне как бы невзначай коснуться моей ладони. Как странно, она такая холодная — ледяная! А на улице тело, лето в самом разгаре. Да и кожа бледная… Видимо болеет чем-то, все же возраст не малый.
— А что такая печальная? Ты вон какая молоденькая, красивенькая… аппетитненькая, а чего-то нос повесила. Ты смотри, с такими эмоциями кровь в жилах стынет, горечью отдает…тьфу!
Какая кровь? Какие жилы? О чем она вообще? И главное опять смотрит так… словно сожрать хочет… Глаза горят, губешки трепыхаются… Пойду-ка я отсюда… как бы так аккуратненько сбежать?
— Да ты не волнуйся, найдешь ты свою работу. Не сегодня, так завтра. А что умеешь делать-то?
— Я переводчик, — зачем-то ляпнула я, пытаясь казаться дружелюбной. Получалось не очень и по ходу дела бабуля это заметила, — три языка знаю.
— Это ж какие-енто языки-то? — и вот вроде говорит с характерной хрипотцой, да только наигранно как-то. Что же меня так напрягает? С другой стороны — бабушка и бабушка, только почему-то эта самая бабушка пакеты несет своими старыми ручонками похлеще молодого бойца вес поднимая.
Когда я ответила на вопрос, тонко намекая на то, что пора бы нам уже идти дальше и меня дома ждут, как…
— Да ты совсем сошла с ума? — я взревела так, словно меня ужалила ядовитая оса размером с доброго кролика. Она МЕНЯ УКУСИЛА! Эта старая карга грызанула меня прямо в плечо и дала деру! Нет, это вообще нормально? — А НУ СТОЙ! СТОЯТЬ ГОВОРЮ!
Я бы и рада была ее поймать, да только перед глазами все резко пошло кругом, тело повело немного в сторону и последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание — это сверкающие пятки улепетывающей в закат старухи.
Вот и перевела через дорогу божью тварь… Как же больно!
* * *
— Я даже не знаю, с чего начать, — врач скорой помощи, сдав меня на радостях в приемный покой ближайшей больницы мигом дал деру. Да, такое, видимо, даже среди медиков редкость. Дежурный доктор довольно уставший на вид и сонный мигом очнулся, стоило ему увидеть мою рану, — это что?
— Это зуб… — я рыдала… искренне так, подвывала…
— Вижу, что зуб, — не веря своим глаза, доктор внимательно осмотрел обломок белого цвета, торчащий из моего плеча, — и чей он?
— Бабушкин, — пролепетала я…
— Это твоя бабушка тебя так… наградила? — чую, скоро на отделении появится очередная байка, вот только с моим участием, да еще и в главной роли.
— Чужая! Чужая бабушка! — я откровенно рыдала, умоляя вынуть из меня эту дрянь и дикую мерзость, смотрела на доктора печальными глазами полными искренних слез и дикой боли, — я ее через дорогу перевела! Хотела помочь сумки до дома донести, а она меня… меня… во-от…
— Да я и сам вижу, что бабушки нынче… голодные ходят… — мужчина средних лет, женат. Кольцо на пальце он не снимал очень давно, так как я обратила внимание на бледную полоску на пальце под самим украшением. Мужчина имел довольно шершавые ладони, приятно пах и… чего-то я как-то есть захотела… Прям очень… прям вот очень-очень…
Странная жажда сдавила горло, но лишь на время, пока человек сидел со мной рядом. Стоило ему отъехать от меня на своем катающемся стуле, как чувство дикого голода немного ослабло.
— Да ты не скалься, — тихо заметил врач, — радуйся, что голову не отгрызли, а то в последнее время черти-что происходит. Но что бы бабушка… да еще и зуб сломала в плече… Я многое в своей практике повидал, но ты у меня такая первая.
И, гнусненько рассмеявшись, доктор тихонько протянул мне стопку салфеток, утереть мои бесконечные крокодильи слезы.
— Вообще странный клык, — заметил мужчина, рассматривая осколок в медицинском латке, — длинный такой, беленький. С каких пор у наших бабушек такие зубы хорошие?
— С тех самых, как эти самые бабушки человечину едят! Вот что у нее было в тех пакетах, а? Я их еле-еле поднять смогла, а она ничего, бежала, да еще и в припрыжку!
Но доктор ничего мне на это не ответил, он только лишь обработал рану, приклеил довольно вонючую повязку к коже вокруг укуса, и заполнил множество листов формата А4, видимо для отчетности.
— Вадим Георгиевич! К вам опять лампососы пожаловали!
— Кто? — не сразу поняла я, уставившись на вбежавшую в смотровую хохочущую медсестру.
— Да эти… кто на спор лампочку в рот сует, — пояснил Вадим Георгиевич, обреченно посматривая в потолок, — а может ну их, а? Давай ты сама, Мариш. Сил моих больше нет эти лампочки из людей доставать. Долго они еще спорить будут?
— Не долго, — печально вздохнула медсестра, — на этот раз они собаку привели…
— Ну так и пусть чешут в ветеринарку со своей собакой! Я-то здесь причем?
— Собака пострадала вместе с хозяином… Только хозяину лампочку… ну… не туда воткнули… Кажется, бедный парень очень хотел выиграть спор, так что сидеть он теперь не может…
То, что высказал Вадим Георгиевич впечатлило даже медсестру, что уж обо мне говорить. Куда там лампочку засунули? Они серьезно? Ну и работа у докторов, что ни день, то очередная история. Теперь еще и я с клыком у них появилась…
— Эй, вампиреныш, — хмыкнул напоследок мужчина, подписывая мне несколько бумаг, — смотри, не помогай больше бабушкам. А то видишь, какие все нынче нервные стали…
— Ага, приму к сведению…
И, пройдя по коридору мимо компании довольно подвыпивших подростков, я узрела-таки несчастную таксу в обнимку с хозяином, лежащем на кушетке попой кверху. Медсестры в сестринской старались дико не хохотать, но получалось с трудом, я же чувствовала, что в ближайшие несколько лет
