для меня было теперь лишь «Тимура нет дома. Тимур занят. Тимур спит».
С девушкой своей он, кстати, быстро расстался, не прошло и полугода. Вот только, непонятно почему, эта особа дико возненавидела меня. Однажды в кабинке туалета я услышала её разговор с подругой:
— Как же бесит эта мымра толстожопая. Названивает Тиме, а он её защищает, представляешь?
— В смысле, защищает? — уточнила вторая.
— Ну, мол, одноклассница, просто друзья, ничего такого. А она нам мешает, не понимает, что ли, тупица, что он по вечерам должен с девушкой своей болтать по телефону. Все лезет и лезет к нему, неугомонная такая. Ходит ещё с такой гордой физиономией, коза очкастая.
Меня душили слёзы обиды, ведь я прекрасно понимала, о ком сейчас идёт речь.
— Так зачем он с ней вообще общается, я понять не могу?
— Вот и я про то же. Всё, мне это надоело, буду ставить его перед выбором — либо я, либо эта зубрила. В любом случае, на моей стороне его пацаны будут, мы же в одной компашке.
И тогда ведь Тимур действительно сделал свой выбор — не в мою пользу.
Девичий мир рухнул во второй раз.
Теперь в моей душе не осталось н и ч е г о. Последующие два года были посвящены подготовке к поступлению в университет. Тимура же я просто обходила стороной и контактировала с ним минимально. Больше не было ни любви, ни ненависти, ни привязанности. Всё испарилось, выплакалось в те самые подушки, которые пожелтели от пролитых слёз.
И вот выпускной. Я, счастливая, собираюсь встретить рассвет с одноклассниками и отправиться в своё новое светлое будущее — в престижный ВУЗ. Но опять всё портит ОН.
Самым последним подошёл завязать прощальный узелок из нитей на моей руке. Ну зачем же снова ранить моё сердце?
— Котёнок, — хотелось верить, что хоть сейчас его нежность была искренней по отношению ко мне, — Кать, ты самый добрый человек, которого я когда-либо встречал.
Было видно, что слова давались ему с трудом, будто он сам не верил, что школа закончилась и мы расстаёмся, теперь уже точно, но всё же он продолжил:
— Я просто не мог тебя испортить. Прости меня.
И всё? Это всё, что ты можешь мне сказать, Омаров Тимур, после стольких лет совместной учёбы? Я просто стояла и не понимала происходящего, яростно вытирая нахлынувшие слёзы, которые скрыть уже было просто невозможно. И пусть, сегодня плакать можно, сегодня никто не поймёт, что я оплакиваю свои невзаимные чувства, а не прощание со школой.
Пока я смахивала левой рукой слёзы, Тимур крепко завязывал алую нить на моей правой руке. На меня он старался не смотреть, видимо, не только мне было сложно осознавать всю сентиментальность момента. Покончив с нитью, он внимательно, будто стараясь запомнить каждую черту моего лица, посмотрел на меня и с нежной улыбкой на прощание произнес:
— Не плачь, — вытер большим пальцем слёзы с моих губ и щёк, — не надо, я недостоин этого.
И он ушёл. Просто взял и ушёл. Даже не обернулся на прощание.
Боже, как мне было больно в тот момент. Я держалась изо всех сил, чтобы не зареветь навзрыд. Слишком много людей было вокруг: учителя, одноклассники, родители. А я стояла и смотрела на удаляющуюся спину Тимура. Так много мне тогда хотелось ему сказать, но я не сказала ничего. Ибо лучше поддаться самообману и думать, что любви больше нет, чем безответно страдать по нему — Омарову Тимуру.
Глава 4
Утром меня разбудил чудесный запах, доносящийся с кухни:
— В омлетик сыр и помидорки добавь, пожалуйста, — озвучила я подруге просьбу сиплым со сна голосом.
— Обижаешь, я твои вкусы знаю от и до, — деловым тоном ответила Анька.
— Спаси-и-и-ибо, — подтягиваясь на диване, произнесла я перед тем как отправиться в душ.
— Давай недолго там, завтрак будет скоро готов!
— Да, капитан!
Настроение сегодня было просто на высоте, я наконец выспалась и получила заслуженный выходной.
Надо бы подумать, чем себя занять. Но, как оказалось, долго рассуждать о единственном выходном мне не пришлось:
— Привет, Слава, — ответила я на входящий звонок.
— Привет, дорогая, ну как ты? Выспалась?
— Да, всё отлично, вот проснулась недавно.
— Может, сходим вечером в театр? У меня как раз два билета на «Мастера и Маргариту», в главных ролях — Безруков и Климова.
— Ммм, очень интересно, я только за.
— Ну всё, тогда в семь заеду за тобой.
— Хорошо, спасибо, буду ждать.
— Целую, дорогая, — томным голосом попрощался со мной ухажёр.
— Ага, — каждый раз мне неловко становится от Славиного: «дорогая, любимая, целую, обнимаю».
Слишком приторным казалось мне такое общение. То ли я смущаюсь и поэтому не могу ответить взаимностью на такого рода поведение, то ли что-то ещё — непонятно, в общем. Но театру я была действительно рада, проветриться после тяжёлого судебного разбирательства однозначно стоит.
— Ань, — выходя из ванной, я решила сразу же поделиться планами с подругой.
— Мммм? — с набитым ртом промычала Анька.
— Сегодня со Славой в театр пойду.
Левая бровь подруги поднялась, Аня направила на меня пристальный и недовольный взгляд, продолжая жевать.
— Что?
— Ты знаешь что, — произнесла Анька; на более длинное предложение она была пока неспособна.
— Что он тебе сделал-то, чем заслужил подобное неодобрение? — Я каждый раз искренне не понимала её реакцию. Виделись они со Славой всего пару раз, но за это время Аня люто его возненавидела.
— Чуйка у меня, понимаешь? — наконец дожевав свой омлет, подруга запила его чаем и приготовилась доказывать свою правоту.
— Не особо. — Скрестив руки на груди, я жаждала более подробного объяснения.
— Сейчас объясню. Садись, а то еда остынет.
— Вся внимание, — присев на краешек стула, взяла чашку с кофе и приготовилась слушать доводы близкой подруги.
— Понимаешь, странный он.
— А конкретнее?
— Ну вот смотри: он тебя уже полгода обхаживает, по заведениям постоянно водит, но при этом даже намёка нет на то, чтобы перевести ваши отношения в иную плоскость. Неужели у него к тебе настолько сильное платоническое чувство, что желания абсолютно не возникает? Полгода, Кать! Для мужчин это немалый срок, очень немалый, — с намёком старалась донести до меня прописную истину из области секса подруга.
— Да я как-то тоже об этом не думала, — честно призналась я. — Скорее всего, он просто слишком интеллигентен, ему сложно сделать первый шаг в отношениях.
— Полгода, Кать.
— Думаешь нам уже пора… ну…? — поинтересовалась я у опытной подруги.
— Ни в коем случае! — она на меня аж голос повысила.
— Ты чего, Ань? Ну
