class="p1">Восхищение видом, казалось бы, всего мира, переполнило Стратоника, и он очнулся, лишь когда солнце вновь скрылось за снежными вихрями. Он развернулся и ускоренным шагом направился по узким лестницам и переулкам к одному из высоких домов. Колоннады и обелиски здесь были на каждом шагу, но не было людей, только изредка пробегал отряд воинов.
В небесах мелькали крупные черные тени.
"Драконы…"
Ускорив шаг, предводитель пронесся по последней длинной алее из мраморных арок, в конце которой был виадук, ведущий к массивному строению, основание коего вырастало из выступа на крутом склоне, уходящем в бушующие воды.
То был крупный прямоугольный корпус, окруженный широкой кирпичной террасой и колоннадой по всему периметру. Здесь дежурили воины и стояли грозные баллисты, направленные во враждебное небо.
"Дом. Это дом! И я здесь. Наконец-то…"
Поднявшись по коротким, но широким ступеням, раскинувшимся во всю южную сторону дома, Стратоник открыл крупные деревянные врата и очутился в просторном зале, где внутри вдоль стены также были колонны, и всюду здесь горели жаровни. После морозной улицы тепло приятно обволакивало. В воздухе слышался запах готовящейся еды, и в ней не было мяса…
"Запасы наши на исходе…"
Среди огней и камня явилась девушка, одетая в тёмно-синюю столу с рукавами, миловидное её лицо обрамлял белый платок. В этом лике была чистота, мягкость черт при тонких губах и едва заметной улыбке, но больших искрящихся карих глазах.
Тихий возглас:
— Ты вернулся.
Вдох.
Его пронизывала, словно окутывая коридором света, звенящая нежность, как смех детей и лепестки целого леса, такого, что застал ещё мир цветущим при жизни. Стратоник, после многих миль пота и крови, позволил себе раствориться в этом ощущении, и волна его чувств не отошла обратно в море.
Пристальный взгляд сопровождал мерный тёплый возглас:
— Психея!
Выдох.
Двое медленно подошли друг к другу и резко сцепились в объятиях, что было на них не похоже.
Где-то пробежала домашняя прислуга.
Стратоник едва отступился и сосредоточенно-нежным взглянул на девушку, чьи руки обвили его шею.
— Ты цел, нет ли у тебя ран?
— Только в душе, — потупив взор, — в ней зияет огромная рана, которая не успеет зажить, от того, что я вскоре снова должен буду уйти.
— Но ведь теперь ты в городе. Ты голоден?
— Только боги знают как долго ещё мы будем сопротивляться. Уже…
— Не говори так! — перебила с грустью и страхом девушка.
— Психея, уже последние резервы я привел сюда, снабжения нет, мы скоро потеряем боеспособность.
— Я не разбираюсь в военных терминах, — растеряно произнесла девушка.
— Это не важно. — Голос предводителя стал серьёзным, — Знай, мы может быть последние недели живем с тобою здесь, в этом жилище, полном роскоши и уюта. Быть может, Башня падет, и тогда нам придется бежать в горы и скрываться в пещерах, питаться дичью, но кто знает, как скоро и там нас настигнут драконы.
— Мне не ведома эта война, Стратоник, обещай мне только, что вернешься, чтобы не случилось там, в сражении.
Недолгая пауза.
— Я вернусь. Обещаю, — после этих слов, сопровождаемых легкой улыбкой, предводитель почувствовал, как его лицо источает благородство и ему это понравилось.
Послышался звонкий колокольчик.
Вошла слуга, девочка-подросток:
— Завтрак готов, госпожа.
Пара удалилась в соседний зал для трапезы.
_____
Лучи света проникли в спальню из окна против кровати, ставни которого рано утром были открыты. В мягком приглушенном солнце купались Стратоник и Психея, сидя на краю ложа и наслаждаясь тишиной.
Перед ними стоял небольшой столик.
Вошла прислужница с яствами, одетая в серую тунику с рукавами.
"Слабый подбородок, длинный прямой нос, россыпь веснушек, выраженные скулы, и… рыжие волосы. Хм-м… Мой вкус!"
— Сколько тебе лет, дитя? — добродушно спросил предводитель.
— Четырнадцать, господин, — глядя в пол, почти шепотом.
— Психея, — Стратоник запнулся, — если ты позволишь…
Девушка напрягла черты лица в попытке скрыть отвращение.
— Конечно. Ты, — обращаясь к прислуживающей девочке, — встань на колени и доставь господину удовольствие.
Беспрекословно подросток встала на колени перед ложем, развязала шнуровку на штанах и, припав губами к горящей желанием плоти, сперва помедлила, посмотрев в глаза, а затем стала ритмично двигать головой, поглощая всю томившуюся прежде энергию, до тех пор, пока процесс не достиг апогея наслаждения.
— Глотай, — жёстко приказал предводитель.
Горло девочки несколько раз судорожно приняло испускаемую жизнь.
Рукой Психея ласково погладила по голове прислужницу.
— Умница, я одарю тебя золотыми украшениями.
— Это великая честь для меня, госпожа, — быстро и бесцветно выговорила девочка, не поднимая глаз, в которых блестела роса слез.
— Психея, я люблю тебя, — Стратоник положил ей руку на шею и стал слегка поглаживать.
— И я люблю тебя, — сияли карии глаза.
В этот день предводитель шел на передовую в самом приподнятом, что ни на есть боевом, духе, и бодрость переполняла каждый его мускул, а улыбка не спадала с преисполненного гордостью лица, в нем стали прорисовываться нотки самодовольства, утраченные ранее в аврале организаторской работы.
Он ушел по коридору из золотых лучей оживающей зари, в голове его звучали пульсирующие барабаны, и он грелся взглядом девушки, что провожала его своей душой и спустя многие кварталы.
Предводителя сопровождал десяток белых воинов в красных плащах, вооруженных полуторными мечами.
Но подходя к краю центрального района, где располагалось здание военного совета, Стратоник все больше мрачнел.
Здесь везде сновали рабочие в стёганках и железных шляпках, возводящие баррикады из камней и досок, они поднимали плитку и укладывали ровными рядами, переносили раненных, перевозили на повозках припасы.
Слышались команды, крики, ругань.
Где-то вдали раздавался рог.
"Команда к отходу, плохо…"
Полуразрушенный восьмигранный бастион, с косыми стенами, усеянный на верху ровными рядами бойниц. Крыши и верхних двух из шести этажей не были в целости. Ежедневно в бастион прилетали снаряды вражеских осадных машин, он пережил несколько пожаров и нападение драконов; так что на верху его располагались баллисты и гигантский рычажный метательный механизм, ведущий денно и нощно ответную стрельбу.
Застывшие в плавлении камни, осколки стен, кричали своим видом об ужасающем пламени.
Кинув взгляд на черные руины, предводитель вдохнул глубже.
Сощурив пристальный взор в никуда, Стратоник зашевелил губами.
"Боги, услышьте меня. Дайте мне сил одержать победу в этом сражении, я посвящу её вам, дайте мне сохранить моих воинов, они живут, чтобы славить ваши имена, о, бессмертные боги!"
Кончив своё внутреннее воззвание, он ускоренной походкой вошел, сопровождаемый воинами, через врата, что открыли пред ним стражники поспешно.
Внутри пришлось пронестись по узким лестницам и тёмным коридорам.
— Префект Стратоник! — воскликнули седые генералы в черных поддоспешниках, когда предводитель вошел в просторный круглый зал, где в центре стоял стол.
