и вдруг зло прищурился. — Я у тебя мальчишек отсужу, вот! У тебя денег нет на них, а у меня шикарная зарплата.
Мила корила себя за сказанные неосторожные слова. Кто за язык тянул? Зачем сказала, что дети ей нужны? Но мужу она не показала, как испугалась, а с лёгкой улыбкой согласилась:
— И то верно! Ты их лучше обеспечишь, а уж я на себя одну всегда заработаю. Опять же, у тебя уже есть подружка, а мне личную жизнь налаживать надо.
— Шлюха, — презрительно процедил Саша, забрал чемоданы и вышел из квартиры, не забыв на прощанье хлопнуть дверью.
Мила привалилась к стене, закрыла глаза и перевела дыхание. Всё! Она сделала это! А Сашка хорош: даже не спросил, где дети.
Первым делом она позвонила соседу с пятого этажа. К её радости он был дома и сразу снял трубку.
— Костик, ты мне прямо сейчас замки можешь поменять?
С Костей она договорилась заранее, поэтому сосед почти сразу спустился и принялся за работу.
Мила забрала сыновей от свекрови, а заодно и рассказала ей о разговоре.
— Ничего не бойся, — подбодрила Марина Сергеевна. — Ясен пень, психанул, что удобства теряет. Остынет и поймёт, что ему мальчишек не забрать. Куда он их денет? Дети — это вечные заботы. Сам он поленится, девице его они сто лет не нужны. Мне разве что подкинуть попробует?
Мила сначала всё равно нервничала. Саша приходил ещё раз — за остатком вещей, смотрел исподлобья, хмурясь, но выглядел смирившимся — и она успокоилась. Жизнь пошла своим чередом.
Дети ходили в садик, она на работу, обстановка дома была спокойной.
Марина Сергеевна нередко приезжала к внукам, и Мила была очень благодарна ей за помощь. О Саше они не говорили.
С осенью пришли проблемы: мальчишки начали болеть. Марина Сергеевна на время их болезней почти переселилась к Миле. На удивление обе женщины прекрасно уживались, мальчишки бабушку обожали.
Всё сломалось в один день. Мила закончила работу и побежала в садик за Алёшей. Илья болел и был дома со свекровью. Воспитательница вышла к ней и сообщила:
— Алёшу папа забрал.
— Как забрал? — обмерла Мила. — Он же с нами не живёт, детьми не интересовался…
— Ну вот так. Алёша ему обрадовался. Он отец — как я могу ему ребёнка не отдать?
Мила трясущимися пальцами набрала номер мужа, но сухой автоматический голос сообщил, что абонент не в сети. Она, неизвестно на что надеясь, повторила попытку, но с тем же результатом. Всхлипнув от ужаса, Мила побежала к себе.
Надежда на то, что муж, погулял с ребёнком и привёл его домой, не оправдалась.
— Не паникуй, — прикрикнула на неё свекровь. — Может, гуляет, придёт ещё.
Она сама попробовала позвонить сыну — и тоже безуспешно. Марина Сергеевна с полчаса, то угрюмо смотрела в окно, то мерила шагами квартиру, а потом сказала:
— Может, ко мне привёз. Съезжу, посмотрю.
Вернулась она нескоро и была куда мрачнее, чем раньше:
— Была я и у себя, и в той квартире, где он жил. Эта, девчонка его, вещи собирает, перепугана вусмерть: милиция приходила. Что-то натворил Сашка, ищут его. Иди в отделение, заявление пиши.
Мила сходила с ума от беспокойства, и сгорала от ненависти к мужу: она была уверена, что сын Саше был не нужен, а забрал он его исключительно для того, чтобы досадить ей. Может, просто повезло, что Илья в этот день температурил и остался дома, а может Сашка специально дождался, чтобы в садике был только один ребёнок, не желая оставить жену без «прицепа», который будет связывать ей руки.
Спустя две недели тело мужа выловили из реки. Марина Сергеевна плакала. Мила утешала её, но в своём сердце сочувствия к мужу не находила.
Алёшу так и не нашли. Замотанный следователь, отведя глаза в сторону, сказал Марине, чтобы особо ни на что не рассчитывала, но разве можно отобрать у матери надежду? Она не сумела разыскать сына, но надеялась, что он жив.
Глава 2
Оля всегда любила глядеть в окошко поезда. Мелькали деревни и луга, берёзки и елки. На душе было радостно и тревожно. Встретиться с бабушкой — это здорово, но одно дело — каникулы, когда бабушка опекает любимую внучку, старается сделать её отдых приятным и радостным, а сейчас Оля ехала надолго, и теперь не бабушка будет о ней заботиться, а наоборот. Грядущая неизвестность и всевозможные воображаемые проблемы пугали. Ровный перестук колёс, который обычно казался мирным и убаюкивающим, звучал тревожно, как рокот барабанов.
Толстая тётка-попутчица принесла кипяток в большой керамической кружке, плюхнула туда ложку кофе и стала раскладывать на столе сэндвичи.
— Деточка, а что ты не кушаешь? — участливо спросила она. — У тебя есть что-нибудь с собой? Бери бутерброд!
Оле предстояло ехать чуть больше четырёх часов. Она перекусила перед выходом, рассчитывая пообедать уже у бабушки, и с собой в дорогу ничего не взяла, но от снеди на столе пахло так вкусно! Чесночно-колбасный аромат окутывал, манил, кольца колбасы и ломтики сыра дразнили, выглядывая аппетитными краями из-под булки, и Оля не выдержала, взяла:
— Спасибо!
Сэндвич оказался вкусным. Корочка багета похрустывала, колечки сервелата лежали на слое плавленого сыра, намазанного щедрою рукой.
— Как только тебя родители отпустили одну, — укоризненно сказала тётка. — На каникулы едешь?
Она уже закончила школу, но знала, что выглядит несолидно: самая мелкая в классе, худенькая блондинка, она казалась совсем девчонкой, большие глаза и пухлые губы ещё больше усугубляли впечатление, придавая ей вид беспомощный и немного испуганный. Но зачем что-то объяснять случайной попутчице?
Спорить Оля не стала. Разговаривать вообще не хотелось. Покорно кивнула:
— Ага, на каникулы.
Проглотив последний кусок, она прислонилась к стенке купе и прикрыла глаза, надеясь, что это избавит от болтовни. Картины недавнего прошлого вставали перед глазами, сменяя друг друга.
Всё началось этой весной. Когда Оля включила музыку, мама заглянула в комнату:
— Закончила уроки? Зайди к нам, поговорить надо.
Тогда она испугалась. Таким тоном её звали, чтобы сделать разнос, а прегрешение на счету было только одно: неделей раньше на дне рождения у одноклассницы она надралась. Раньше ей пить вина не доводилось и пары бокалов хватило: по дороге домой стало плохо. Олю вывернуло на газон, а после стало ужасно клонить в сон, так что она с трудом добралась до дома. Мама с папой смотрели телевизор и ничего не заметили. Оля сразу прошмыгнула в свою комнату и легла спать.
Было стыдно. Она надеялась, что родители ничего и не узнают. Неужели
