кто-то им рассказал? Ну вот зачем, зачем? Она большая девочка и умеет делать выводы. Уже решила, что больше капли в рот не возьмёт! Ну ладно, на худой конец, она сразу сознается и скажет, что такое не повторится.
Она вышла в большую комнату, стараясь держаться уверенно. Папа кивнул на диван:
— Присаживайся.
Оля села и взглянула на маму, вопросительно вскинув брови.
— Что-то случилось?
— Бабушка Катя в больнице.
— Как? — испугалась Оля. — Что с ней?
— Поскользнулась и упала: перелом. Сложный. Вот, думаем, что теперь делать, — сказала мама это с ужасно виноватым видом. — Её подлечат, а вот что дальше мы пока не решили. Ясно, что одна она теперь жить не сможет.
Оля с минуту потерянно молчала, пытаясь понять, куда в двушку-хрущёвку можно втиснуть ещё одного человека. Втроём — куда ни шло, но если привезти четвёртого — это какая теснотища будет! И вдруг сообразила:
— Её же в мою комнату можно! Я всё равно скоро сдаю экзамены и буду поступать. А если её выпишут раньше, чем мне уезжать, мы пока сможем в этой комнате поместиться все вместе, да?
Родители переглянулись. Папа кивнул и сказал:
— Мы тоже сначала так подумали… Но… понимаешь. Бабушка старенькая, она привыкла к своей квартире, и ей будет тяжело перебираться на новое место, тем более из двушки в такую маленькую комнатку. Ты много гуляешь, для тебя это спальня, а для неё, по крайней мере на первое время будет как тюрьма. Лучше, если она останется дома. Мы, конечно, поедем, чтобы отвезти её из больницы домой и помочь на первых порах, — он замялся и бросил взгляд на жену. — Возьмём отпуск, ну и за свой счёт, если понадобится…
— То есть вы хотите уехать и оставить меня одну? — поняла, наконец, Оля. — Какие проблемы? Я справлюсь. Но…
От неожиданного известия и беспокойства за бабушку она не очень хорошо соображала, но всё же этого хватило, чтобы понять: бабушка нескоро станет самостоятельной и отпуска скорее всего будет мало.
Мама нервно сплела пальцы рук и решительно сказала:
— В общем так. Я предлагаю, что бы ты переехала к бабушке и ухаживала за ней. Поступать тогда придётся не в Питере, как ты собиралась, а в местный ВУЗ. Ты уже большая девочка и понимаешь, что это большая нагрузка. Мы не вправе требовать от тебя согласия, а ты не обязана соглашаться. Но тогда нам придётся увольняться, а в городе искать новую работу. И не факт, что у нас получится. Здесь отец, как ни крути, директор, а в городе директоров своих девать некуда, на сладкие места охотников много.
Родители выжидающе глядели на неё и под их внимательными взглядами Оля совсем стушевалась. В животе похолодело, словно она стояла над пропастью, в голове звенела пустота.
— Я прямо сейчас должна ответить?
— Нет, конечно. Бабушку выпишут через неделю в лучшем случае. Потом её надо перевезти домой — это сложно. Сначала поедет папа. Время подумать ещё есть.
И Оля пошла думать.
Работа по дому её не пугала: уже несколько лет ведение хозяйства в «сезон» было на ней. Летом мать приходила лишь на ночь, сразу после работы убегая на огород. Решить, что готовить, какие продукты для этого покупать, а потом сбегать на участок, чтобы отнести маме горячее — всё это было привычным. А вот с учёбой…
Диплом университета Санкт-Петербурга или какого-то зачуханского института — всё же большая разница. Так что тут минус. С другой стороны, можно жить не в общаге, где ещё неизвестно какие порядки, не на съёме, который ещё найти надо и платить бешеные деньги, а в квартире бабушки в относительно знакомом городе — это большой плюс.
У бабушки замечательная библиотека. В маленькой комнате стоит шкаф с книгами в два ряда, а в большой — вся длинная стена заставлена книжными полками. Оля всегда что-то читала, когда была в гостях, но и четверть не успела прочесть и нередко мечтала поселиться там надолго, чтобы насладиться книгами вдоволь, а тут такой шанс! И бабушка Катя всегда так радовалась, что Оле нравится чтение…
Внезапно Олю охватил стыд: ведь она думала не о бабушке, а только о себе. Она ведь искренне любила бабу Катю, и бабушка так о ней заботилась, водила в кино, пекла вкусняшки, вязала тёплые носки и снуд с варежками — в общем, делала всё то, что делают бабушки для любимых внучек. А сейчас, когда о бабушке надо позаботиться, Оля сидит и думает, как ей самой будет удобнее!
Как именно надо будет заботиться о бабушке, Оля не очень представляла. Конечно, взять хозяйство на себя — с этим всё ясно. А ещё что? Наверное, какие-то процедуры делать, упражнения… Справится ли она?
Оля испуганно посмотрела в зеркало, словно пытаясь найти поддержку у собственного отражения, и сразу отвернулась: такой маленькой испуганной и беспомощной сама себе показалась. Нечего бояться: родители уверены, что ей это по силам, иначе и предлагать бы не стали!
Со времени того разговора прошло почти три месяца: сначала родители уехали вместе и Оля полторы недели жила одна. Потом с бабушкой остался папа, затем его сменила мама, а вот сейчас настала её очередь. Всё самое сложное позади, но Оле всё равно было не по себе. Она была благодарна тётке-попутчице, но разговаривать с ней не было сил. К её облегчению после перекуса, та задремала.
Поскольку в этот раз она ехала не в гости, а жить, то и вещей было много. Папа посадил её на поезд, мама встретила, клюнула в щёку торопливым поцелуем и повела на стоянку такси.
— Как бабушка Катя?
— Неплохо. Начала ходить. Ждёт тебя.
Уже в машине она сказала:
— Ты не обижайся, что я так тороплюсь. У меня билет на завтра, а надо тебе много что показать.
Бабушка Катя жила в пятиэтажке-хрущёвке на четвёртом этаже. Втаскивая чемоданы по узкой лестнице, Оля впервые оценила, насколько неудобно тут подниматься. Сумеет ли бабушка восстановиться достаточно для того, чтобы самостоятельно преодолеть все эти ступени?
Перед дверями, пока мама доставала ключи, она спросила:
— А поменять эту квартиру на первый этаж или дом с лифтом не вариант?
— Нет. Потом объясню, — ответила мама и распахнула дверь.
Бабушка Катя услышала:
— Привезла?
— Привезла-привезла! Не могла же потерять по дороге, — с ласковой усмешкой отозвалась мама. Оля услышала тяжёлые шаги — и поспешила распустить шнурки кроссовок. А когда она выпрямилась — бабушка уже стояла в дверях.
Первое, что бросилось Оле в глаза — ходунки. Сердце болезненно сжалось. По
