с мозгом. «Патология безмозглых», что ли?
— Его можно перевозить? — прогудел папа.
— Желательно оставить его в палате еще на один день и проследить динамику…
— Некогда, — отрезал папаша. — Я забираю его в наш особняк. Поверьте, если что-то не так, то это выяснит наш родовой целитель. Ипполит. Вы знаете, кто это.
— Да, — в голосе врача прорезались нотки уважения. — Знаю.
Видать, какой-то крутой спец от местной медицины, раз доктор сразу поменял тон.
— Хорошо, я подготовлю выписку и составлю рекомендации целителю.
— Вот и хорошо, — в тон ему сказал папа. — А я пока вызову нашу медицинскую бригаду, чтобы перевезли.
— Да ладно, — запротестовал я. — Сам, своими ножками дойду!
— Когда я скажу, — прервал меня папаша. Да, ему перечить не стоило, мужик он крутой. — А пока поедешь на носилках.
Отец достал мобилу, и начал нажимать на кнопки. Ну да, ну да, привычка у него такая. Никаких смартфонов, никаких коммуникаторов, только старая как дерьмо мамонта мобила с кнопками. Собранная под личным присмотром службы безопасности на заводе корпорации «Электроника Апраксина», он же «ЭлАп», и могущая использоваться как кастет в рукопашной драке.
— Все, за нами уже выехали, — отец закончил разговор и положил мобилу в карман.
Я откинулся на подушку. А что еще делать? Только ждать и повиноваться столь причудливой судьбе.
Следующий час был тем еще приключением. Под охраной СБ меня спустили по лестнице, немилосердно тряся — ну правильно, никаких лифтов. Лифт — это ловушка. Не всегда, конечно, иногда лифт — это просто лифт, если перефразировать дедушку Фрейда. Но тут охрана решила перебдеть — правильно, с момента покушения прошло только несколько часов.
Потом носилки с моим телом вынесли через черный ход, где меня ожидала процессия. Белая машина вроде «Газели» с Целебником Трояна на борту и два джипа трассового сопровождения. Причем у шедшего в арьегарде была откинута задняя дверь и сидели за этой дверью серьезные ребята с серьезными стволами наперевес. Что, неужели так и поедем, как правительственный кортеж?
Закрыли они дверь или нет, я не видел. Меня внесли в «Газель» прямо на носилках, и через матовые стекла я обозревал лишь красные и синие сполохи мигалок на крыше.
Но слава богу, все прошло спокойно. Не хотелось бы ставить рекорд покушений за один день, учитывая два за сегодня. И пусть они были и не на меня, но пострадал-то я, как бы ни странно это выглядело. Говорили же мне, что у меня талант вляпываться во всевозможные неприятности, карма такая. Осталось только решить, как это исправить.
А вот нашего особняка я так и не увидел, пришлось положиться на память носителя. Наш кортеж въехал в подземный гараж, меня вытащили из «скорой» и последующие события я обозревал только с носилок, насколько позволял угол зрения. Да и ладно, смотреть не на что особо, я и так помню… Точнее, не я, но это уже мелочи.
Глава 2
Я лежал с закрытыми глазами в медчасти папашиного особняка. Да-да, именно там — в особняке, больше похожем на дворец, было все, в том числе и довольно приличная медчасть. Ну как же без нее? Здесь жизнь не особо спокойная, бьет ключом, и по голове. Война кланов, покушения, да и просто травмы всяческие, в том числе колото-резаные и огнестрельные… Не везти же каждый раз раненого в больницу, если что. Особенно, если находишься в осаде или что-то этому подобное. Разумеется, такого пока не случалось, на род Апраксиных кто попало рот не раскрывал, но все же… Короче, медчасть была, и все тут. Как и все остальные службы.
Так что пока я кайфовал, лежа в медчасти. Единственное, что мне не хватало — вертящихся вокруг меня медсестричек в коротких и обтягивающих халатах, вместо них я был вынужден лицезреть изредка заходящего ко мне Ипполита, нашего волхва-целителя. При всех его прочих талантах внешний вид сильно уступал сестричкам, так что он вызывал только уныние.
Я бы мог сказать, что скучал, но это было не так. Все это время я знакомился с миром через память носителя, и вот тут было много чего интересного. А учитывая то, что мне теперь придется играть его роль, придется интегрировать его личность в себя полностью, включая и все привычки. Здравствуй, работа под прикрытием, давно я этим не занимался…
Кто я теперь, уже говорил. А вот дальнейшее… Пришлось профильтровывать память носителя, восстанавливая ассоциативные цепочки. Честно говоря, если откинуть аристократическую мишуру и условности, носитель был обычным парнем, только довольно умненьким. Хорошее безоблачное детство, шикарная частная школа, теперь вот первый курс Его Величества Высшей Технической Школы Волшбы…
Ага, в этом мире существовала магия, точнее «волшба», не любили наши это иностранное слово. И довольно приличная и основательная. Мир был такой, довольно странный. Начиная с того, что в этот мир иногда даже приходили боги. Не те, которые видятся после марочек или грибочков, а самые настоящие. Хотя в последние годы они это делали редко, но все же… И все просили у них покровительства и удачи в жизни.
Каждый род имел своего небесного покровителя. Нашим был Велес — один из самых могучих богов славянской мифологии, покровитель многих профессий и знаний. Науки и торговли тоже — как раз по профилю. Но у каждого был и второй небесный покровитель — у меня, например, Китоврас, бог мудрости и наук. Вот это как раз по мне, он же был знаком факультета теоретической волшбы Школы, на котором я и учился. Его амулет — молвинец — был вышит на нашей парадной форме, как знак отличия теорволхвов.
Многое из того, что в моем мире делали технологии, тут заменяла волшба, дополняя и расширяя их возможности. Без технологий не обойтись, да и волшба доступна не всем, только одаренным. А их в целом не больше десяти процентов от остальных. И только процент или чуть больше мог добиться большего, чем прикуривать от огонька на кончике мизинца или прибить муху на обоях толчком воздуха. Вот эти уже считались одаренными, если проходили тест Световита-Мокоши.
Мы с моим братом его прошли еще в детстве, как и все те, что сейчас учились со мной. И дело вовсе не в происхождении — оно здесь роли не играло. Дети разночинцев могли быть одареннее детей аристо, несмотря на должности и чины их родителей. Одаренные — золотой фонд Империи, ее сила и могущество. Поэтому в ВТШВ все носили одну и ту же форму, как и курсанты военных училищ. Все равны,
