Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
А вот мамуля никогда непечатно не выражалась.
Тут важно заметить, что папуля в свое время был парень видный. Ростом под метр девяносто, умный, красавец, да еще и гордый владелец кабриолета «Понтиак», красного, как пожарная машина. Он шутил, пел и играл на гитаре. Люди к нему тянулись. На любой вечеринке он был душой компании со стаканом в одной руке и сигаретой в другой, травя байки и развлекая гостей.
Когда мамуля в первый раз увидела папулю, он напомнил ей высокого Марвина Гэя. Он был смышленым и умел найти подход к людям. Он мог любого уломать пустить его на вечеринку, налить за счет заведения и усадить за столик поближе к сцене. Папуля держался так, будто все под контролем и все будет хорошо. Маму это привлекало.
Мамины воспоминания о начале их отношений — это размытая череда ресторанов и клубов, пронизанная бесконечными шутками и смехом. Мамуля обожала его чувство юмора, но еще важнее для нее была его амбициозность. У него было свое дело. У него были работники. Он хотел работать в белых кварталах и нанимать белых людей.
Папуля имел виды на жизнь.
Мой папа не привык общаться с такими образованными женщинами, как мама — охренеть, какая сообразительная цыпа, думал он. Папуля набирался знаний на улице. Мамуля — из книжек.
Но и общего у моих родителей было много. Они оба питали страсть к музыке. Они любили джаз, блюз, а позже фанк и R&B. Они жили в эпоху Мотауна — первого лейбла звукозаписи, созданного афроамериканцем — и большую часть ее танцевали вместе на душных подвальных концертах и в джаз-клубах.
Были и загадочные совпадения — такие, которым поражаешься и думаешь: наверное, их свел Господь. Матери обоих моих родителей работали медсестрами в ночную смену (одну звали Хелен, вторую — Эллен). У обоих были недолговечные браки в юности, от которых у каждого осталось по дочери. И, наверное, по самому удивительному совпадению, они оба дали своим дочерям имя Пэм.
Родители поженились без особого шума на Ниагарском водопаде в 1966 году. Немного погодя, папуля переехал в дом моей бабушки Джиджи на северной Пятьдесят четвертой улице в Западной Филадельфии. Очень скоро они объединили свои сильные качества и таланты и стали умелой командой. Мамуля управляла папулиной конторой: зарплаты, контракты, налоги, бухгалтерия, лицензии. А у папули появилась возможность делать то, что у него получалось лучше всего: трудиться и зарабатывать.
Позже оба моих родителя с теплотой отзывались о тех ранних годах. Они были молоды, влюблены, целеустремленны, и их жизнь шла в гору.
Мое полное имя — Уиллард Кэррол Смит-второй. Не младший. Папуля всегда поправлял людей: «никакой он, нахрен, не младший». Он считал, что называть меня «младшим» было бы унизительно для нас обоих.
Я родился 25 сентября 1968 года. Мама рассказывает, что я был болтуном с самого момента моего рождения — все улыбался, агукал и лепетал, стремясь наделать шуму.
Джиджи работала в ночь в больнице Джефферсона в Центр-Сити, поэтому по утрам она присматривала за мной, пока родители были на работе. У ее дома было огромное крыльцо, где я в первом ряду смотрел спектакль Пятьдесят четвертой улицы, имея возможность в любой момент выйти на сцену и присоединиться к представлению. Даже в том раннем возрасте я обожал играть на публику.
Младшие близнецы Гарри и Эллен родились 5 мая 1971 года. Вместе с мамулиной дочерью Пэм нас стало шесть человек под одной крышей.
К счастью, предприимчивость папули была по-прежнему на высоте. От простого ремонта холодильников он перешел к установке и техническому обслуживанию промышленных холодильников и морозильных камер в супермаркетах. Бизнес взлетел — он стал расширяться за пределы Филли в соседние пригороды. Он завел целый автопарк и нанял команду мастеров и электриков, а еще арендовал небольшое здание под головной офис.
Папуля всегда был ушлым. Помню, одной особенно холодной зимой, когда с деньгами стало туго, он научился ремонтировать керосиновые обогреватели — в те времена такими топили все дома в Филли. Он расклеил объявления по городу, и народ побежал к нему со своими сломанными обогревателями. Папуля придумал, что отремонтированный обогреватель нужно было «проверять» пару дней, чтобы удостовериться, что все работает. Так у нас в доме всегда было десять-двенадцать обогревателей, которые он «проверял на качество». С таким количеством легко можно было обогреть целый дом даже в самую холодную зиму, поэтому папуля отказался от отопления, держа при этом всю свою семью в тепле, да еще и получая за это деньги.
К тому времени, как мне исполнилось два, папулин бизнес шел так хорошо, что он смог купить собственный дом всего в паре километров от дома Джиджи, в приличном районе Западного Филли под названием Уиннфилд.
Я вырос в доме 5943 на Вудкрест-авеню, засаженной деревьями улице примерно с тридцатью домами из серовато-красного кирпича, стоящими вплотную друг к другу. Тесно кучкующиеся дома объединяли и людей (а еще это значило, что если у соседей завелись тараканы, то и у вас, скорее всего, тоже). Все друг друга знали. Молодой черной семье в 1970-е годы было не подобраться еще ближе к исполнению американской мечты.
Через дорогу от нас была средняя школа Бибер с великолепной детской площадкой. Там можно было играть в баскетбол и бейсбол. Девчонки прыгали на скакалке, мальчишки мутузили друг друга. А уж когда наступало лето, кто-нибудь тут же врубал пожарный гидрант. В нашем районе было полно детей, и мы все время играли на улице. На сто метров вокруг моего дома жило почти сорок ребят моего возраста: Стейси, Дэвид, Риси, Шери, Майкл, Тедди, Шон, Омар — всех не упомнишь, и это еще не считая их братьев и сестер, или детей с соседних улиц. (Стейси Брукс — моя самая старая подруга, мы познакомились, когда моя семья переехала на Вудкрест. Мне было два года, ей три. Наши мамы подвезли нас друг к другу в колясках и познакомили. В семь лет я был в нее влюблен, а она была влюблена в Дэвида Брэндона, которому было девять.)
Хорошие были времена, и люди в постели явно не сдерживались.
То, что я рос в достатке, часто было поводом для критики, когда я только начинал свою карьеру рэпера. Я не состоял в банде, не продавал наркотики. Я вырос в хорошем районе в полной семье. Я до четырнадцати лет учился в католической школе с преимущественно белыми детьми. У мамы было высшее образование. И, что про него ни говори, отец всегда о нас заботился и скорее сам бы умер, чем бросил своих детей.
Моя история сильно отличалась от историй молодых чернокожих ребят, которые стали основоположниками хип-хопа. Для них я почему-то не имел права на творчество. Меня называли «тупым», «отстойным», «банальным», «пустышкой», и это меня ужасно злило. Сейчас я понимаю, что придавал этим выпадам слишком много значения. Они, сами того не зная, задевали меня за живое — я считал себя трусом и стыдился этого.
Папуля мерил мир понятиями командующих и миссий. Военный склад ума пронизывал все стороны его жизни. Он управлял нашей семьей, как взводом на поле боя, а дом на Вудкрест был нашим гарнизоном. Он не просил нас прибраться в комнате или заправить постель — он командовал:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
