в охране самого короля. Я перевел взгляд на его лицо. Рожа у этого субъекта была еще та. Он смотрел на все происходящее свысока (во всех смыслах), нагло улыбаясь, с глубочайшим презрением во взгляде. Все ясно — этот парень вместо честного труда ради благородных особ предпочитал нечестный труд ради своего кармана. Что ж, каждому свое.
Я не мог не улыбнуться, довольный увиденным. Наш типчик. Хорошо бы увидеть его на своей стороне.
Очевидно, что я подумал об этом не первый. Рядом со старшим надсмотрщиком я увидел одного из наших "пальцев", и углядел, как пара серебряников перекочевала из одного кулака в другой. Ясненько, система уже работает. Проходя мимо меня, "палец" многозначительно кивнул, и я понял этот знак. Арник Зак, наша "корона", захотел заполучить этого парня к себе. Поэтому его распределят в нашу комнату, под мою ответственность, чтобы я провел ознакомительную беседу. Разузнал как можно больше об этом амбале, и объяснил новоприбывшему, кто тут настоящий хозяин.
Когда гость вошел в комнату, нагибая голову и протискиваясь боком, я еще раз тихо изумился — бык, а не человек. Только рогов ему не хватает. Сам весь в шрамах, руки с характерными мозолями человека, не выпускающего из рук оружия. И вид, самый что ни на есть разбойничий.
— Головорез, вот кто, — пришло ко мне на ум после увиденного. — Сколько ж людей нужно было, чтобы повязать живьем такого детину?
Сделав знак двоим соседям покинуть комнату, я с недвусмысленным видом бесстыдно уставился на громилу. Гость прекрасно понял, какая у меня роль и что я представляю одну из сил в тюрьме. Он уверенно протянул мне руку, в ладони которой могла уместиться моя голова.
— Рук, — хриплым басом представился он.
— Лайм, — назвался я уже привычным прозвищем.
Я указал ему на единственно свободную лавку. Да, недолго пустовало место Яра Крика…
— Ну, и за что тебя сюда упекли? — начал свои расспросы я.
— Да много за что, — хмыкнул гость. — Грабил, убивал, насиловал, пускал красного петуха. Всего, зараза, и не упомнишь. — Рук расплылся в улыбке, довольный тем, что он смог похвастать своими подвигами. Я действительно был впечатлен. Хорошо, что наши дороги никогда не пересекались. Не хотелось бы оказаться на пути такого молодчика.
— Сам промышлял или нет? — продолжал между тем я.
— Я из банды "Шестерых ножей". Слыхал про таких?
Кто же не слышал. Князьям и вельможам от них спасу нет. Вламываются в дома, грабят кареты, обчищают склады. Еще та шайка.
— И как же тебя, такого здоровяка, взяли? — с точно рассчитанной долей насмешки проговорил я.
Рук сконфузился, как уличенная в непристойности молодая девица.
— Да там такая ерунда получилась… Заскочил я к деверю на свадьбу. Сам, один. Выпил, устроил погром. Уснул. А наутро зенки продрал, а на мне уже цепи. Во, гокусово семя, попал, — сокрушался он. — И дергаться некуда, вокруг солдат с десяток, не меньше. Все, понял я — хана, амба. А уж потом и сюда, к вам упекли.
Типичный случай. Многие попадаются именно так. По-пьяни.
— А сам-то ты, пацан, кто? — спросил амбал, имея в виду мое ремесло.
— Я — вор, заемщик, — откровенно признался я. Взаймы, значит, беру. Правда, без отдачи.
— По какому рукомеслу? — решил уточнить он.
— Наружник я, уличник. Кошельки срезаю, по карманам лажу, товар с лотков на базаре таскаю.
Рук посмотрел на меня довольно подозрительно.
— Не трынди. По заёму обычно не сажают, — заметил он. Резонно.
— Я здесь не за воровство. Я здесь за убийство, — ответил я, многозначительно улыбаясь.
Амбал чуть подался назад. Не поверил. Ага, многие не верят.
— Ты, убил? Ни в жизнь бы не поверил. Это ж за что ж?
Я злобно осклабился.
— А нечего на чужое зариться, — с вызовом ответил я.
В памяти ярким всполохом сверкнули события полугодичной давности…
Осень, город, шумный базар. Я, как всегда, в самой гуще толпы. Хожу, стреляю глазами. Нет, не то, не это, и это не то. Слишком бедный, слишком сложно, здесь просто опасно. Ага, мастер кузнец, — мужичок точно с деньгами. Кошель в кармане. Я за ним. Прижимаюсь. Мягко, нежно, почти с любовью, просовываю руку в чужой карман. Чувствую приятную тяжесть в пальцах. Вынимаю руку, резко меняю направление движения.
Захожу в переулок. Вынимаю добычу. Взвешиваю в руке, раскрываю. Хороший улов, золотые монеты и пару серебрушек. Хватит с комфортом переждать зиму. Я улыбаюсь своим мыслям.
Движение. Я оборачиваюсь — за моей спиной двое. Здешние заемщики. Начинается разговор о своих и чужих территориях. Я мягко посылаю их к хохлабую. Они наглеют, начинают хамить и требуют вернуть улов. Посылаю снова, уже не мягко, к… ну, не важно. Парочка вынимает ножи. Я вынимаю свой. Перепалка на повышенных тонах. В третий обзываю их очень грубо. Драка. Я метнул нож… И вот, он в боку у одного из местных.
Дальше все просто: мгновенно появившаяся стража, мой нож в чужом теле, суд, оглашение приговора, тюрьма. Н-да, неудачненько как-то получилось…
Я отвлекаюсь от дней вчерашних и перехожу к мыслям о днях сегодняшних. Один плюс в этом все же есть. Убийство не заем, оно числится куда как выше. Прибавляет престижа. А престиж в тюрьме это все.
— Уважаю, — с пониманием проговорил амбал. — Чужое бери, свое береги, — высказал свое он.
Я рассеянно улыбнулся. Да, всяко бывает. Не стоит и говорить.
— Ну, и какая тут у вас обстановочка? — перешел громила к сути разговора.
Собравшись с мыслями, я принялся рассказывать ему о происходящем в нашем мирке.
— Нас тут две сотни. Только люди, никаких иноплеменников. Правят здесь две "короны", — Зурбаган Интагур и Арник Зак. Отношения между ними чуток напряженные. У Зурбагана в подчинении тридцать пять человек, у Арника сорок… — Я стал объяснять Руку общее положение дел, рассказывая ровно столько, сколько ему необходимо было знать для начала. Главное, получше выставить своих и похуже соперников. Я вложился в десяток фраз.
— Вот так вот. Я "перстень" Арника Зака. У нас освободилась место "зуба". Наш боец, Яр Крик, некоторое время
