пошла по ступенькам.
— Конечно. Конечно, генерал. Я сожалею об этом. Сейчас сожалею. Никогда не… гм… лицемерю. Или редко. Увидеть это в дни процветания — процветания и мира, а? Контраст между воспоминаниями и, гм, менее счастливым настоящим. Вы понимаете меня? Сейчас тоже можно, но картина… Видите эту картину? Потрясающая. На самом деле потрясающая, а? Порванная. Тем не менее, можно восстановить, в умелых руках. Как и талосов, а?
— Да, пожалуй. — Она осмотрела разломанную мебель и изучила затемненные дверные проемы в другие комнаты. — Он держал здесь женщин, а? Этот злой человек Кровь, владелец дома. Женщин — женщин, которые…
— Хватит, хватит! Не терзайте себя, майтера. Генерал. Таких было очень мало. Избранный… э… контингент. Так мне дали понять во время нашего… э… моего тет-а-тета, а? Со старым Квезалем. Я, хм, шокировал вас? С Его Святейшеством. Иногда я, гм, склонен говорить слишком свободно. Что предполагает старую дружбу. Недостаток, согласен. — Прилипала подошел к стене и изучил то, что осталось от картины Мартагона.
— Это случилось здесь?
— Где женщины — а? — Он с полуулыбкой оглянулся на нее. — Нет, на самом деле, нет.
— Где кальде Шелк убил Кровь, а сержант Песок — советника Потто.
— Во дворце у нас есть получше, а? Тем не менее, и эта очень мила и может быть… э… восстановлена. Насколько я понял, генерал, в одной из, хм, приемных. Могу ли я спросить, почему вы желаете это узнать. Монумент… э… в некотором роде, возможно? Мемориальная табличка из… э… бронзы?
— Потому что мы знаем, что мужчина, который владел этим домом, был в ней убит, Ваше Высокопреосвященство, — объяснила майтера Мята. — Этот Кровь, вместе с советником Потто. Если их тела не там, их кто-то унес, и я думаю, что, если это сделали генералиссимус Узик и генерал Саба, я бы об этом услышала. Тело советника? Все бы спорили до хрипоты о том, что надо с ним сделать, и я, безусловно, это бы услышала.
Ее тон стал жестким:
— А теперь, если вы мне сделаете одолжение.
Прилипала, который не привык, чтобы его просили об одолжении таким властным тоном, резко обернулся.
— Похоже, здесь нет никого, хотя мои источники… Не имеет значения. Вы согласны?
— В этой комнате, безусловно, нет никого за исключением… э… нас. Что касается, гм, остального, хм, здания, я за… э… дальнейшее исследование.
— Я слушала очень внимательно и не услышала ничего. Тела могут быть на виду или спрятаны за мебелью или какой-нибудь ерундой. — Майтера Мята спохватилась и запоздало добавила: — Ваше Высокопреосвященство. Я обыщу комнаты на этой стороне. Я бы хотела, чтобы вы обыскали на противоположной. Об остальной части дома можно не заботиться, я полагаю.
— Но если нет… э… никаких тел, генерал, — Прилипала вернул на место беглую прядь, — не должны ли мы вернуться в город… э… немедленно? Может быть, разумно, а? Мы не можем узнать, что произошло в наше отсутствие, э?
Она кивнула:
— Согласна. Тогда мы узнаем, что они были здесь и могут вернуться позже. Я оставлю для наблюдения одного из офицеров Бизона с несколькими труперами. Но если мы найдем тело, хотя бы одно, тогда можно будет предположить, без опасности ошибиться, что войска Аюнтамьенто не вернутся никогда. Мы немедленно вернемся в город и забудем об этом доме.
— Разумная… э… мысль. — Прилипала уже торопился к первой из назначенных ему комнат. — Я немедленно сообщу вам, как только обнаружу… э… бренные останки.
Вестибюль, в который вошла майтера Мята, был, похоже, рабочим кабинетом владельца. У одной из стен находился массивный стол из красного дерева с богатой резьбой; вдоль других стояли полки с книгами, по большей части (она быстро просмотрела названия на полке, находившейся на уровне ее глаз) эротика, если не порнография: «Три служанки и их хозяйки», «Потрясающие подвиги храброго юноши и его осла», «Сломленное сопротивление»…
Она отвернулась. На что это было похоже — жить здесь при таком хозяине? Она попыталась представить себе жизнь женщин, терпевших Кровь, но не сумела. Они были плохими женщинами — так считал виток, — но это означало только то, что они командовали обороной, значительно худшей, чем ее.
Странно, в последние несколько дней она думает исключительно военными метафорами.
Выдвижные ящики, кажется, могли многое сказать ей о владельце, но ничего об Аюнтамьенто и тех, кто служил ему. Все-таки она наугад открыла один из них, просмотрела бумаги — все касавшиеся тем или иным образом денег, — закрыла и убедилась, что в дымоходе не спрятан труп.
— Генерал!
Повернувшись так быстро, что длинная черная юбка встала колоколом, она поспешила из кабинета и пересекла селлариум.
— Что там, Ваше Высокопреосвященство?
Он встретил ее у двери, явно стараясь скрыть свое удовлетворение:
— Я… э… это мой несчастливый долг…
— Вы нашли тело. Чье?
— Покойного, гм, советника, как мне кажется. Если, возможно, вам не хочется…
— Увидеть его? Я должна! Ваше Высокопреосвященство, с тех пор, как все это началось, я видела сотни тел. Тысячи.
Было время, когда ей казалось почти невозможным перерезать горло козлу; идя мимо Прилипалы, она подумала о том, что ей все еще трудно это сделать, и совершенно немыслимо перерезать горло человеку, даже врагу. Тем не менее, она составляла планы и отдавала приказы, которые завалили трупами целые улицы.
— Я взял на себя, гм, ответственность? Нахально… э… привел его в порядок. Сейчас он лежит на спине, со сложенными руками, а? Прежде, чем позвал вас.
Потто лежал у ее ног; его руки были сложены так, чтобы скрыть рану, оставленную пулей Песка под грудиной. Длинные седеющие волосы разметались по роскошному ковру Крови, и майтера Мята обнаружила, что бормочет себе:
— Он выглядит удивленным.
— Без сомнения, он… э… сильно удивился. — Прилипала прочистил горло. — Застигнут врасплох, а? Застрелен одним из своих. В одно, э, мгновение. Так мне сказал мой протонотарий. Его имя… э… Наковальня, генерал. Патера Наковальня. Он, хм, пал жертвой некой… э… фантазии, решил, что займет место старого Квезаля…
Она опустилась на колени, нарисовала знак сложения и открыла его бумажник.
— Сошел с ума, боюсь. Душевнобольной. Немного отдыха, а? Очень скоро придет в себя. Генерал… э… что?
— Во-первых, — объяснила майтера Мята, — здесь есть бумаги, быть может важные. Во-вторых, деньги, где-то десять карт, и мы очень нуждаемся в них.
— Я… э… понимаю.
Карты и бумаги исчезли в ее широком рукаве.
— Но где же кровь? Вы счистили с него запекшуюся кровь, прежде чем позвали меня, Ваше Высокопреосвященство?
— Прямо в сердце, а? — Гнусавые интонации его голоса звучали слегка сдавленно. — Не слишком много крови, а?
