тот, ни другой ни за что не соглашались выглянуть наружу. Пришлось самому. Голова болела. Затылок разбит в кровь. Ужасная слабость в ногах. Я едва мог идти, держась за стены. Брёл на свет. Всё то же ярко-алое свечение просачивалось снаружи. Вход был разворочен. Мне с трудом удалось выползти из склада через узкую щель.
– Что вы увидели?
– Я бывалый человек… Терпел крушение на дирижабле «Ермак», пережил нападение туземцев на факторию, попадал в ураганы, но тут впервые почувствовал, как от страха стынет кровь в жилах: деревья были повалены насколько хватало глаз, земля как будто взрыта и дымилась… А, главное – это зловещий алый свет… Всё – скалы, поваленные деревья, тела погибших, разбитые ящики… абсолютно всё излучало неестественный алый свет.
– Как вы добрались до города?
– Примерно за три месяца дошёл до ближайшего туземного становища, а оттуда на воздушной лодке.
– А те два матроса?
– Они погибли по пути. От цинги.
– Понятно. Что ж, благодарю вас. Можете расписаться в протоколе и идти. Вы пока свободны. Но не покидайте города. Если понадобиться, мы вызовем вас ещё раз.
Матрос не спеша пролистал бумаги, поставил внизу закорючку, сдержанно поклонился и в сопровождении всё того же помощника вышел из комнаты.
Александр Васильевич вернулся за массивный резной стол.
– Какие будут мнения? – спросил он, хотя председателем формально являлся Отто Оттович.
Инженер Свирцев в очередной раз протёр пенсне и произнёс рассудительно, как и подобает представителю науки:
– Мы столкнулись с явлением загадочным и, возможно, опасным. Если верить свидетельским показаниям, взрыв, который погубил «Полюс», имел электрическую природу или сопровождался мощным электрическим импульсом. Это крайне необычно. До сих пор мы не наблюдали подобного в природе. Даже самые мощные грозовые разряды не обладают таким действием. Да и не похоже это на грозовой разряд.
– Вы хотите подвести нас к мысли, что явление имеет искусственную природу? – спросил прямо Александр Васильевич.
– Не исключено.
– А не могло это быть следствием неполадок в двигателе «минус-массы»?
– Нет, – Максим Леонидович категоричен. – В случае соприкосновения отрицательной массы с положительной обе исчезнут, но без выделения энергии. Такой процесс называется «обнуление». Никакого взрыва не произошло бы!
– Но это означает… – Отто Оттович бросил тревожный взгляд на инженера. – Что кто-то уничтожил дирижабль воздействием невероятно мощного оружия…
– Не только уничтожил дирижабль, но и «выкосил» весь лес в радиусе шестидесяти километров. Взрывная волна несколько раз обогнула планету, – Максим Леонидович сделал выразительный жест. – А теперь представьте вместо леса густонаселённый город.
Повисла пауза. Внезапно Отто Оттович поднялся и произнёс с несвойственной ему торжественностью:
– Считаю своим долгом ходатайствовать перед Верховным Правителем об организации экспедиции к месту гибели научного дирижабля «Полюс» с целью…
Тут он немного задумался.
– …С целью установления причины катастрофы и устранения возможной угрозы безопасности Новосибирской державы.
3.
Всю ночь за окном завывал ветер. Скрипели и слегка хлопали закрытые ставни. Дом был большой, с множеством комнат, коридоров, лестниц, но запущенный, необжитый. Привидения и сквозняки гуляли по его пустым комнатам, пыльным коридорам, расшатанным лестницам. Дом был деревянный, добротный, выстроенный ещё прадедом Максима Леонидовича – купцом первой гильдии, одним из первопоселенцев. Здесь, в этих комнатах тридцать лет назад и появился на свет любознательный мальчик Максимка. Здесь по тёмным углам ещё жались его детские страхи.
Вчера по пути с вокзала Максим Леонидович поразился тому насколько изменился город. Теперь наследственный особняк, укутанный плетущейся по стенам лозой, смотрелся анахронизмом среди новых зданий в современном минималистическом стиле. Особенно выделялись своими стеклянными фасадами Пассаж и Акционерный банк на центральной улице, носящей, как и положено, имя Верховного Правителя. Окраины же заросли лесом из ажурных металлических мачт ветрогенераторов, дающих энергию для самой большой в державе воздушной верфи, вытянувшейся дымным чудищем вдоль левого берега реки. В толпе, заполнившей тротуары, засаленные пиджаки и куртки мелькали значительно чаще, чем крестьянские армяки, чиновничьи сюртуки и военные мундиры. Город из крестьянского и купеческого стремительно превращался в рабочий.
Стук в дверь отвлёк Максима Леонидовича от размышлений.
– Да? – крикнул он пасмурно.
– Прошу прощения, но к вам посетительница, – голос старого слуги прозвучал из-за закрытой двери глухо, не уверенно.
– Я же просил: сегодня никаких посетителей!
– Очень просят принять. Говорят дело важное.
– Скажи, пусть приходит завтра. Я с дороги и никого не принимаю.
Старый слуга удалился, недовольно покашливая.
«Чёрт-те что!» – подумал Максим Леонидович, подымаясь с дивана. – «Стоит известному человеку появиться в провинции, как его начинают рвать на части».
Одет инженер был небрежно, по-домашнему. И переодеваться ради нежданной посетительницы ему не хотелось.
Вновь раздался стук в дверь.
– Она ушла? – крикнул Максим Леонидович.
– Она требует немедленно принять её! – резкий женский голос прозвучал как выстрел.
Всполошившись, Максим Леонидович локтем спихнул на пол кипу бумаг и тяжёлую хрустальную пепельницу, чудом уцелевшую. Грохот прокатился по зданию.
– Надеюсь, вы не застрелились? – немедленно прокомментировал всё тот же женский голос. Безо всякого сочувствия.
Максим Леонидович стремительно пересёк комнату и рывком распахнул дверь. Его узкий сухой нос упёрся в припудренный носик гости.
– Кто дал вам право врываться в чужой дом?
Растерянное лицо старого слуги мелькнуло на заднем плане.
– Не обессудьте, – запричитал он, – ей-богу, пытался не допустить…
– Я разберусь, – махнул успокоительно рукой Максим Леонидович. Слуга, покряхтывая, удалился.
Девушка лет двадцати–двадцати пяти, не отступив ни на шаг, не смирив прямого взгляда, произнесла с нескрываемым вызовом:
– Меня зовут Елизавета Черных. И вы меня выслушаете.
– То, что вы являетесь дочерью капитана Черных ещё не даёт вам права…
– Я прошу всего лишь выслушать меня. Это займёт не более получаса.
Только теперь Максим Леонидович заметил, что скандальная посетительница укутана в траурный шёлк и понял причину этого. Он посторонился в дверном проёме.
– Хорошо. У вас есть ровно тридцать минут.
Войдя, Лиза опустилась в широкое кожаное кресло у окна. Лёгкий сквозняк шевелил золотистые завитки её волос, которые выбились из причёски. Была она статной барышней с правильными чертами чуть широковатого лица и с зеленоватыми очами. Её чёрное шёлковое платье соответствовало последней столичной моде. Руки она держала в элегантной меховой муфте.
Максим Леонидович присел на стул, изготовившись слушать.
– У меня к вам просьба, – сказала Лиза самым будничным тоном, словно и не было никакой стычки.
– Я вас слушаю.
– Просьба очень простая. Я прошу включить меня в состав экспедиции.
Минуту длилось молчание. Лишь всхлипывал и присвистывал ветер за окном. Потом Максим Леонидович произнёс:
– С какой стати?
– Вы направляетесь к месту гибели «Полюса».
– Это не спасательная экспедиция. Я абсолютно уверен, что все, кто находился на борту «Полюса» погибли. Включая вашего отца. Сожалею.
Максим
