Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 272
по случаю рождения и крещения царевича. С подношениями явились также царевичи грузинский, касимовские и сибирские, Боярская дума, ближние люди, именитый человек Г. Д. Строганов, гости, члены гостиной и суконной сотен, представители черных сотен и конюшенных слобод и посадские люди из городов. В тот же день в Грановитой палате состоялся у государя «родильный» стол. Приглашены были высшее духовенство, царевичи грузинский, касимовский и два сибирских, члены Боярской думы и думные дьяки, ближние люди, полковники, головы и полуголовы стрелецкие и представители торгово-промышленного мира; гости и члены гостиной и суконной сотен. Чины московского дворянства стольники, стряпчие и жильцы служили, как всегда при парадных обедах, за столом потчевали, кормили, чашничали, есть ставили и «в столы смотрели». «Родильный» стол, по обычаю, отличался обилием сахарных блюд. На стол были поданы коврижка сахарная большая, изображавшая герб государства Московского, другая коврижка сахарная же коричная; голова большая (сахару), «росписана с цветом» весом в два пуда двадцать фунтов, орел сахарный большой литой белый, другой орел сахарный же большой красный с державами весом по полтора пуда каждый; лебедь сахарный литой весом два пуда, утя сахарное литое же весом двадцать фунтов, попугай сахарный литой весом девять фунтов, голубь сахарный литой весом восемь фунтов, город сахарный Кремль с людьми с конными и с пешими, башня большая с орлом, башня средняя с орлом, «город четвероугольной с пушками» и т. д. и т. д. Все присутствовавшие за обедом были пожалованы еще сахарными блюдами, отнесенными к ним на дом. 4 июля состоялся в Грановитой же палате «стол крестильной». В те же дни, 30 июня и 4 июля, были столы на половине царицы Натальи Кирилловны в ее Золотой столовой палате для боярынь[3].
Новорожденного царевича окружала та же царственная роскошь, в какой проходили младенческие годы всех царевичей XVII в. К младенцу приставлен был целый штат. При нем мы видим кормилицу Ненилу Ерофееву, впоследствии (1684 г.) вышедшую вторым браком замуж за князя Львова. Петра долго — еще и двух с половиною лет — не отнимали от груди, и Ненилу Ерофееву должна была сменить новая кормилица, имя которой нам неизвестно. По смерти первой «мамы», княгини Голицыной, ее место заняла боярыня Матрена Романовна Леонтьева, а при ней в помощницах была Матрена Васильевна Блохина. При детской царевича состояли еще шесть женщин: казначея, заведовавшая бельем и платьем, и пять постельниц. Царевич со своим штатом помещался в особых пристроенных к дворцу деревянных хоромах. Одна комната в этих хоромах была у него обита серебряными кожами. В 1674 г. ему построены были «верхние новые хоромы»; в них в июле этого года полы, лавки и подоконники обиты были «сукном червчатым амбурским». Позже (в 1676 г.) в новых хоромах живописцу Ивану Салтанову поручено было расписать слюдяные окна: написать «в кругу орла, по углам травы по слюде; а написать так, чтоб из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы, чтоб невидно было»[4]. В 1673 г. младенцу устроена была новая колыбель: «бархат турской золотной, по червчетой земле репьи велики золоты, да репейки серебрены не велики, в обводе морх зелен, подкладка тафта рудожелта, на обшивку ременья бархат червчет веницейский, к яблокам на обшивку объярь по серебреной земле травы золоты с шолки розными». В колыбель был сделан пуховик «наволока камка жолта травная, нижняя наволока полотняная тверских полотен, пуху лебяжьего чистого белого пошло полпуда»[5]. В 1673 г. в детскую царевича были заказаны опахала из страусовых перьев разных цветов[6]. В так называемых «кроильных» книгах царской и царицыной Мастерских палат сохранились записи с описанием одежды и обуви, которые изготовлялись в этих палатах для царевича. 4 сентября 1672 г. царевичу скроены чулки на беличьем меху: «в тафте желтой, испод подложен белей черевей». В декабре того же года ему изготовлялись кафтанчики: «кафтан объярь по червчетой земле, по нем струя и травы золото с серебром, в длину с запасом аршин, в плечах ширина поларшина, рукавам длина пол-девята (81/) вершка… в подоле два аршина 2 с четью, подпушка камка желта мелкотрава, шесть пуговок, обшиты золотом волоченым, на петли ткан снурок золотной новой», и другой кафтан «объярь по алой земле, по ней струя и травы золотые», а также кроилась и верхняя одежда: два зипуна из белого атласу, один из них на собольих пупках, зипун из алого атласу на лисьих черевах. В июне 1672 г. царевичу кроился опашень «объярь по червчатой земле, по ней травы золоты с серебром», башмаки «бархат червчат, подряд и около стелек камка желта куфтерь», на шапку обнизную (жемчугом) — чехол в тафте алой. В феврале 1675 г. — «подвязки, шитые серебром по белому атласу» и т. д.[7] В составленной в 1676 г. описи царевичева гардероба, хранившегося в «раковинном сундуке», упоминаются «ферезеи и чюги, и кафтаны ездовые, и однорядки суконные, и шубы и опошни объеринные золотные и серебреные, и гладкие, и зуфные, и ферези, и зипуны золотные ж и серебреные, и отласные, и камчатые, и тафтяные, и шапки бархатные двоеморхие, и гладкие, и суконные с запаны, и с петли жемчужными»[8].
По мере роста царевича детская его наполняется игрушками, описание которых нам также сохранили хозяйственные документы дворцовых приказов. В январе 1673 г. восьмимесячному царевичу были сделаны «два стульца деревянных потешных». В мае того же года внесена в хоромы к царевичу исполненная шестью костромскими иконописцами «потешная книга» (книга с картинками). Ко дню именин годовалого ребенка был сделан «конь деревянный потешный» на колесцах железных прорезных, обтянутый жеребячьей кожей, с седлом, положенным на войлок, обитый серебряными гвоздиками, с прорезными железными позолоченными стременами и с уздечкой, украшенной изумрудцами. К тому же дню были сделаны царевичу игрушечные два «барабанца», размерами один в четверть, другой в 3 вершка. В июле 1673 г. в детской появляется музыкальный инструмент — «цымбальцы маленькие» с золотным шнурком и кистями. А к 1 октября сторож Оружейной палаты изготовил для царевича деревянных лошадок и пушки из липового и кленового дерева против данных ему образцов. В начале следующего, 1674 г. у царевича в хоромах упоминаются другие музыкальные инструменты: «клевикорт», на который пошло семь колодок струн медных, и цимбалы немецкого дела[9]. В апреле на Пасхе царевичу в хоромах была устроена «качель» на веревках, обшитых червчатым бархатом[10]. В мае того же года в Оружейной палате золотили для царевича «на два ларчика бархатные по железу старые оправы, скобы и наугольники, и замки, и ключики, и подставочки»[11]. К первой половине 1674 г. в детской царевича появляется «кораблик
Ознакомительная версия. Доступно 55 страниц из 272
