он.
— Почему мне интересно твоё мнение? — Он кивнул. — Потому, что ты мне интересен, твоя душа, весь твои внутренний мир.
Я смотрела на него и понимала, что все-таки придётся продолжить тему, и лучше сделать это прямо сейчас.
И я заговорила о том, что только на откровенности и взаимопонимании можно построить глубокие отношения…
— Я не сумею стать тебе настоящим другом, помощником, учителем, если не буду знать, что тебя волнует, что тебе нравится, что раздражает. Наше общение будет поверхностным, и я смогу заботиться лишь о том, чтобы ты правильно себя вёл в обществе, не простудился, не умер с голоду и вовремя сделал уроки… — Лицо парня было предельно сосредоточенным. — Ну, ладно, со мной проще, — оговорилась я, — я ещё год-другой с тобой позанимаюсь, ты подрастешь и больше не будешь нуждаться в моей помощи… — Егор вскинул на меня глаза. Мне показалось, испуганно. Во всяком случае, вопросительно. — Но скоро ты станешь взрослым, в твоей жизни появится много новых людей, с которыми тебе нужно будет строить отношения: с кем-то дружеские, с кем-то деловые, А потом и семейные — ведь когда-нибудь у тебя будет жена, а потом и дети… Понимаю, тебе это время кажется бесконечно далёким. Но готовиться к нему нужно сейчас. И один из самых важных моментов — это формирование своего собственного мировоззрения…
Я говорила и о том, что сегодняшнее его мнение вовсе не обязательно останется незыблемым на всю жизнь — ведь мы растём, познаём мир, меняемся.
— Но самое главное — чтобы своё мнение изменял ты сам, а не кто-то другой, не так называемые обстоятельства жизни… И опять же: это не значит, что не следует прислушиваться к мнению других. Напротив! Вот только любую информацию необходимо анализировать, пропускать через себя, через своё понимание…
И так далее, и тому подобное…
Ещё я говорила о том, почему важно как можно раньше начать этот процесс — формирование собственных взглядов: привыкнув жить по чужим правилам, что и происходит с большинством людей, в конце концов, можно просто забыть, кто ты есть и чего ты хочешь…
Не залезла ли я в дебри? Сумела ли на доступном подростку языке обрисовать самую суть вопроса?…
— Ты понимаешь, о чём я?
— Кажется, да, — сказал Егор.
— Если ты всё же чего-то не понял, лучше переспроси.
— Значит, я должен всегда высказывать своё… своё честное мнение?
— Замечательный вопрос! Вернёмся к тому, что как минимум ты должен его иметь. Если у тебя нет мнения на какую-то тему, постарайся разобраться и определиться. Например, тема вранья. Обман — это плохо или хорошо?
— Плохо, конечно!
— А вот не спеши! Обман обману рознь. Одним обманом можно человека погубить, а другим обманом спасти жизнь. Мы не будем пока вдаваться в подробности, можешь сам поразмышлять об этом, придумать примеры. А я хочу тебя подтолкнуть к тому, чтобы ты учился составлять своё собственное мнение, особенно по таким вот важным вопросам. Теперь предположим, ты имеешь своё мнение о чём-то, или о ком-то. Что теперь с этой драгоценностью делать? Бегать и всех трясти за грудки: «послушайте! я думаю так-то и так-то!..» — Егор усмехнулся, он внимательно следил за ходом моей мысли. — Как ты думаешь, нужно ли это делать?
— Думаю, нет…
— Почему?
— Ну… буду, как дурак…
— А почему, как дурак?… Да потому, что тебя ещё никто не спрашивал о твоём мнении. Так? Так. Хорошо, пришёл момент, тебя спросили: что ты думаешь по такому-то вопросу? И вот тут ты должен высказать его честно. Но непременно в мягкой форме, чтобы не ранить, не обидеть тех, кто думает по-другому, потому что они имеют такое же право на собственное мнение, как и ты. Согласен?… — Парень кивнул. — Если твои приятели будут знать, например, что ты не любишь нецензурных выражений, что это вызывает у тебя брезгливость и неуважение к тем, кто их употребляет, то те из них, которые ценят твою дружбу, не будут их употреблять… по крайней мере, при тебе. А девчонки, которым небезразлично твоё внимание, будут знать, что ты не любишь, когда они красуются голыми пупками на улице или на вечеринках… — Егор улыбнулся: мы недавно с ним прошлись по вопросу подростковой моды, — …и тогда те девочки, которые дорожат твоим вниманием, намотают это себе на ус.
Я решила, что на сегодня хватит серьёзностей, и перешла на шутливый тон:
— У девочек, правда, усов не бывает…
Мы засмеялись.
— Смотри-ка, начали с музыки, а закончили… — Сказала я.
Егор вдруг посерьёзнел:
— Марина Андреевна… вы сказали, что через год или два вы уже не будете со мной заниматься. Почему?
Ах, вот, о чём он подумал в тот момент!..
— Потому, что ты такой способный ученик, что мне скоро нечему будет тебя учить. — Ответила я.
— А вы что, и из школы из нашей уйдёте, опять в ту, в которой работали раньше? И от нас уедете?…
Я опустила глаза.
— Ты знаешь, мне не хочется сейчас думать об этом, — сказала я. — Мне грустно об этом думать. Мне очень хорошо и интересно с тобой. Я хочу, чтобы наша дружба продолжалась столько, сколько будет нужно нам обоим. — Я посмотрела на Егора.
Теперь он потупил взгляд.
— Тогда, не будем об этом.
— Не будем, — сказала я.
Этим закончился наш разговор о музыке…
17.10.2005. Понедельник.
И всё же, интересно, что он взял с собой сегодня?…
Я достала и включила плеер. Это был, к моему удивлению, Серж Генсбур. Хм-м… Ну да ладно, всё же это, по моему скромному имхо, лучше всяких-разных Мумм… впрочем, не буду никого обижать. В конце концов, нанимая меня на работу, его папа справился весьма тщательно о моих эстетических предпочтениях, и музыкальных, в том числе.
Я не стала слушать Генсбура. Просто сидела и смотрела на монастырские кущи, на чуть затуманенную синеву неба. Хотелось облечь в слова и эту красоту, и своё настроение, но получалось банально до пошлости… Я позавидовала моему любимому писателю, который умел предельно лаконично, в самых простых выражениях, описать антураж, не употребляя эпитетов и даже обычных прилагательных — и ты видел не только видимое, но и проникался настроением автора, атмосферой места. Никому из тех, кого я читала, не удавалось ничего подобного. А может, я не права?… Может, это какой-то особый резонанс наших с ним душ?… Да, возможно.
Когда я окончательно уяснила, что мне не под силу тягаться ни с гением, владеющим словом, как мало кто другой, ни с Создателем, сотворившим и гения, и слово, и всю эту
