этими словами, открыв дверцу шкафа, он достал высокую стеклянную вазу и передал Нине. Она взяла вазу и вышла.
«Все-таки у них связь с Наташей,– подумала она. – Он знает, где что хранится». Но ставя розы, Нина вспомнила широкую улыбку Олега и повеселела. Олег- человек- праздник. Оптимист по жизни, с ним легко.
Проходя мимо, Вишневский многозначительно посмотрел на розы, стоявшие на столе у Нины.
Между Ниной и Олегом завязалась смс-переписка. Он интересовался ее делами, здоровьем мамы и детей, но не надоедал, был ненавязчив. Ей было приятно его внимание.
Следующие выходные они провели в кино вместе с детьми, после чего Олег пригласил Нину с дочкой на обед, обещая сюрприз. Олег с сыном жили в новой со вкусом обставленной квартире. В небольшой в салатовых тонах столовой Олег усадил гостей за круглый стол и потчевал собственноручно приготовленным борщом. Дети, наспех поев, побежали осматривать комнату Вовы и его коллекцию значков.
Родители остались наедине.
«Спасибо! Очень вкусно!.. Невероятно вкусно!» – сказала Нина.
«Я рад,– ответил Олег. – но я уверен, что ты готовишь гораздо лучше меня. Не подумай, что я напрашиваюсь».
«В следующие выходные не получится»,– ответила Нина. – У Леры соревнования в спортшколе. А через две недели добро пожаловать. Да, и я принимаю пожелания насчет меню».
«На твой вкус»,– улыбнулся тот и накрыл ее руку свой широкой ладонью. В столовую вбежали дети, и Нина убрала руку.
В назначенный срок званый обед не состоялся – Нине пришлось выйти на работу…
Вишневский теперь чаще появлялся в офисе. И почти всегда был в сопровождении Натальи. Она, безусловно, слыла красавицей, к тому же состояла в родственной связи с собственником бизнеса. В юности работала моделью, объездила полмира. Высокая, стройная, всегда со вкусом одетая. Сегодня она в джинсах и кожаной куртке с грубыми металлическими застежками, как байкерша. А завтра в длинном шелковом платье, перехваченным тонким пояском на талии, словно романтическая героиня. Живет с родителями и взрослой дочерью. Очень любит и ценит семью. С мамой советуется с утра, во что одеться, в каком образе предстать. Папу опекает, поскольку тот тихий, бесхарактерный человек, любитель выпить. Она была замужем за очень богатым человеком, теперь одна. Ждет своего счастья. Похоже, дождалась. Да, Вишневский – подходящая для Натальи кандидатура. Статусный, харизматичный. И уже свободен, если верить слухам.
«Отношения с Олегом зашли слишком далеко, – думала Нина. – Да, он замечательный. Не женат. Приятной наружности, даже красив, умен, деликатен, прекрасный хозяин. Но как я к нему отношусь? Он мне нравится?.. Кажется, да. А как же Вишневский? Он никогда не будет моим. Я ему не пара… Нет! Я не согласна! Я просто с ума схожу, когда он рядом, когда он говорит, двигается! Я буду бороться за него! Сейчас запишусь к парикмахеру…»
Нина после визита в салон заметно преобразилась. Ей к лицу оказалась стрижка боб и длинная густая челка, кокетливо ниспадающая на лоб. Маленькие гвоздики сменились на крупные серьги, макияж после уроков визажиста стал более выразительным. А брюки и блузки сменились на платья и каблуки. Нина расцвела. Мужчины-коллеги не остались равнодушны, осыпали комплиментами. Нина упивалась своим новым положением.
Но приходя домой, она забывала обо всем, находясь с детьми. Вечерами занималась с дочкой письмом и чтением. С Жориком строила башенки из кубиков, лепила гномиков из теста для лепки, рисовала красками. Этим детям нужна полноценная семья, нужен отец. Вишневский – прекрасный отец, она была в этом уверена.
Через несколько дней новые серьги лежали в ящике комода, а новые красные туфли стояли в дальнем углу шкафа.
Стоял ноябрь. Всюду лежал снег. Скоро новый год! Как много в этой фразе для нас взрослых, не говоря уже о детях, заключено. Это и запах хвои и мандаринов, ароматно-ванильный шоколад в золотой фольге , и резные снежинки за окном, большой торт со сливочным кремом, и крепкий горячий чай в чашке из тонкого китайского фарфора, и радостные лица детей, поедающих этот самый торт… И ожидание чуда… Любви. Всепоглощающей любви…
В конце декабря в салоне устроили корпоратив. Это событие всегда отмечалось помпезно. И на этот раз был снят дорогой ресторан и приглашен модный ведущий. Тема вечера-Америка, 30-е годы. Почему Америка, да потому, что салон торговал американскими автомобилями. Нина выглядела великолепно в своем темно-зеленом открытом платье. Она пела на английском, довольно неплохо, а затем победила в шоу «Что? Где? Когда?», оказавшись самой эрудированной среди своих коллег. После вручения призов, она поднялась на крытую террасу, и хотела вызвать такси. Все это шумное действо утомило ее, пора домой к детям.
Вдруг на террасу быстро вошел Вишневский. Его глаза горели.
«Вы сегодня замечательно пели,– сказал он, часто дыша от волнения. – Вы… ты совершенно особенная».
Он долго говорил, сначала сбивчиво, потом все уверенней. Нина почти не слышала его. Она смотрела в его темно-серые глаза, которые были обращены на нее с восторгом, на его губы, чувственные, красивой формы, на его крепкую руку, которой он жестикулировал.
Он отвез ее домой…
Вишневский ухаживал очень рьяно, задаривал цветами и подарками, и Нина сдалась. Она была на седьмом небе от счастья. Даже тот факт, что Наталья перестала с ней здороваться, не смущал ее.
С Сашей они встречались почти каждый день.
Однажды Олег, не получая ответов на свои сообщения, поджидал ее, сидя в машине около ее дома, и увидел Нину, выходящую из машины Вишневского. Нина сияла – не было сомнений – она влюблена. Олег резко дал газу, чуть не сбив пожилого мужчину. Нина ничего не заметила. В этот вечер Олег пришел домой сильно пьяный и сообщения в ее адрес прекратились.
Наступила весна. Она стремительно ворвалась свежим ветром в окна, застучала дождем по крышам, зазвучала птичьими трелями.
Стоял апрель. Они сидели с Вишневским в их любимом ресторанчике на старом бульваре, где по вечерам звучала живая музыка, и разгуливали ряженые.
Нина с аппетитом уплетала бесподобное овощное рагу от шеф-повара, а Саша сидел, низко склонясь над нетронутой тарелкой, и в свете лампы, приглушенном желтым абажуром, было видно, что он сильно бледен.
– Почему ты не ешь?– спросила она.
–Я должен тебе сказать что-то очень важное…
– Что случилось?
– Я еду в командировку. В столицу. На две недели.
–Хорошо. Но ты же вернешься?
–Да…конечно…
Он так ничего и не съел.
Поцелуй на прощание был жарким и долгим. Это тот самый поцелуй, который не оставляет сомнений – мужчина потерял голову от любви.
Вишневский уехал.
Нина взяла короткий отпуск и с головой окунулась
