своему отражению. Какой чудесный сон!
После завтрака Нина с дочкой ушли в спортшколу – Лера посещала занятия по спортивной гимнастике. Жора по обыкновению остался с бабушкой.
В фойе спортшколы было шумно и многолюдно. Нина сидела на лавке, читала новости в интернете.
–Привет! Сколько лет! Сколько зим! – услышала она над собой. Нина вскинула голову.
Склонившись над ней, стоял Олег, лучший друг ее покойного мужа. Он водил сына в секцию самбо. Олег был среднего роста, светловолосый, голубоглазый, ладно скроен, крепко сшит, как говорят, в дорогой кожаной куртке, с фирменной спортивной сумкой через плечо. Вообще, он всегда любил пофорсить и душился чрезмерно.
Он шутил, смеялся, обнажая великолепные зубы, рассказывая, как разводился с женой и делил имущество. С его женой Ольгой Нина не смогла сдружиться, та была надменная, много курила и ругалась матом. Нине было неприятно слушать Олега, но она помнила добро.
Это Олег примчался первым, когда их Мерседес врезался в ограждение. Нина не могла прийти в себя от случившегося. Муж погиб сразу, Нине повезло, она всего лишь сломала три ребра и получила сотрясение. Олег был рядом, организовал похороны, всячески поддерживал. Позже, когда у них в доме вдруг заискрился утюг, а затем погас свет во всей квартире, Олег примчался – он был на все руки мастер – и исправил ситуацию.
Вдруг двери зала открылись, и ребята высыпали в фойе. Лера, румяная и растрепанная, подбежала к ним.
«Мой Вовка тоже заканчивает тренировку,– заметил Олег,– мы вас подбросим».
Дети оживленно болтали, сидя на заднем сиденье новенького XT5.
«Как соскучились, давно не виделись! – сказал Олег. – Я знаю хорошую кафешку, может, заедем ненадолго?»
Нина возразила: «Нам некогда. Извини. В другой раз».
«Мама, давай заедем! – закричала Лера. – Мам, слышишь? Мы заедем?!»
Нина не смогла отказать дочери.
В кафе стоял запах ванили. Дети зашныряли по витринам, тыкая пальцами в стекло и возбужденно говоря: «Хочу это!» Пришлось их утихомирить. Сидя за столом и жадно поедая фаст-фуд, они обменивались забавными комментариями и впечатлениями дня. Нина сидела, помешивая ложечкой горячий кофе, и глядела на прохожих в окно.
«Как ты живешь? – вдруг услышала она вопрос Олега. – У тебя есть кто-нибудь?»
Нина вскинула на него глаза и снова опустила их, ничего не ответив. В памяти возник образ Вишневского, тот самый образ из сна в расстегнутой рубашке.
«Знаешь,– продолжал Олег, воодушевившись ее молчанием,– мы с сыном завтра собрались на каток. Помнится, кто-то неплохо держится на льду…» – закончил он, намекая на ее спортивное прошлое.
«Вовка, – обратился он к сыну,– возьмем дам завтра с нами?» В ответ дети громко захлопали в ладоши в знак обоюдного согласия.
Но поход на каток пришлось отложить: Жора заболел к вечеру. И Нина весь вечер и весь следующий день бегала с примочками и микстурами.
В понедельник Нину снова закружила круговерть: рутинная работа с документами, телефонные звонки, короткие разговоры с коллегами. Жорику было гораздо лучше. Но Нина просила мать ставить телефон на громкую связь и разговаривала с сыном. Она чувствовала свою вину перед ним. Ему не было и полугода, когда произошла трагедия. И Нине пришлось оставить малыша на попечении бабушки, чтобы выйти на работу. Лера на удивление очень быстро повзрослела, превратившись в самостоятельную девочку, которая без напоминания убирает за собой игрушки и вешает свою одежду в шкаф…
Нина проснувшись, вспомнила, что сегодня вторник, и Вишневский обязательно явиться. Он всегда приезжал по вторникам. Еще она проспала. Марафет наводить было некогда. Примчавшись в офис, она наскоро прибрала свои волосы, от природы волнистые, и села за работу. Около двенадцати появился Вишневский. Он прошел мимо, держа в руке стаканчик кофе. Рядом шла Наталья, одетая в черное облегающее платье, с крупными серьгами в ушах, и весело болтала. Вишневский даже не взглянул на Нину. «Наверное, к лучшему. Я сегодня не в форме»,– удрученно подумала та.
День прошел, как обычно. Вишневский больше не появлялся.
Прошло три недели. Наступил октябрь. Нина шла из архива с тяжелыми папками. Подойдя к двери, она собиралась ее открыть, неловко наклонилась и из папки на пол вылетели бумаги. Она присела, чтобы собрать их. Вдруг подлетел Вишневский, одним движением собрал документы, подал их Нине, прямо глядя ей в глаза. Затем открыл дверь и пропустил ее. Нина вошла в свой офис и положила папки на стол. Перед глазами стоял образ Саши: его темно-серые глаза и чувственные губы.
«Ух ты! – Нина была ошеломлена, отношения с ним показались ей невозможными. – Чем я интересна?– рассуждала она про себя. – Простая, ничем непримечательная. Серая мышка. Я не могу так говорить, как Наталья. Ему не будет со мной интересно…»
До конца недели Нина пребывала в подавленном настроении. В субботу утром от Олега пришло сообщение. Он спрашивал, здоров ли Жора, и состоится ли поход на каток? Нина согласилась и через два часа они уже были на катке. Было немноголюдно, звучала музыка. Дети вышли на лед, держась за руки, ступая медленно и нетвердо. Олег предложил Нине руку со словами: «Прошу, мадам, преподайте мне урок!» Нина засмеялась, но руки не подала. Олег держался очень уверенно. В детстве он посещал секцию хоккея. Нина же имела разряд по фигурному катанию. Хотя не стояла на льду с тех пор, как вышла замуж. Все не было времени.
Олег все время много говорил, сыпал шутками и анекдотами. Он был разносторонне развит и начитан. Время на катке пролетело незаметно. Позже Олег отвез Нину с дочкой домой, взяв с нее слово, что следующие выходные они также проведут вместе.
В понедельник с утра Нина ехала на работу в хорошем настроении. При мысли об Олеге она невольно улыбалась. Он был очень мил, его интерес к ней придавал ей уверенности в себе. В обед курьер принес букет алых роз с маленькой открыткой внутри. То было послание от Олега, в котором он благодарил за чудесный день, проведенный вместе. Нина пошла по кабинетам в поисках вазы под цветы. В приемной обе вазы были заняты великолепными ирисами. Она направилась к Наталье, у которой можно было найти почти все, что угодно.
«Наташа, у тебя есть ваза?» – с этими словами Нина открыла дверь в офис рекламного агентства. Там оказался Вишневский. Он был один и сидел в широком кресле. Серый пуловер облегал его мощный торс. Ширина его плеч просто поражала. Нина поздоровалась, Вишневский улыбнулся и кивнул. «Вы искали вазу? – спросил он, поднимаясь с места во весь свой исполинский рост. – В шкафу был одна». С
