важно! На Луне или в космосе людей мало. И любое открытие там на вес золота. А на Земле открытия не так заметны. В каждой стране сотни астрофизиков и космобиологов.
– Погоди, позволь мне закончить. Ты, вот, много космонавтов знаешь? Только тех счастливчиков, которые улетели дальше остальных от Земли, верно? Хотя, как по мне, так они не самые счастливые. Горстка космонавтов, которые сейчас направляются к Титану и их семьи до сих пор привыкают, что ещё добрую дюжину лет не увидят родных. А как быть самим героям, которые не знают, чего ждать на спутнике, которые будут год его исследовать, прежде чем ты, Артём, не разрешишь им спуститься на поверхность. Если разрешишь вообще! Ты знаешь, тут всё не так просто. Свою долю знаменитости наши космонавты уже получили, а теперь их ждет удивительно долгое и нудное путешествие в неизвестность. Может быть, они, как раз ждут тебя с твоими расчётами! – все улыбнулись. Артём, казалось, не очень успокоился, но с натяжкой ответил мне улыбкой. Я продолжил, хотя понимал, что осознание важности нашей профессии придёт со временем.
– Во времена моего дедушки люди могли назвать только пару-тройку космонавтов, первого, второго и женщину. Ну, может, ещё парочку иностранцев. А тогда на орбите побывали уже сотни людей. А что сейчас? То же самое! Имена ребят, которые доберутся до Титана, будут на устах у всех, со временем они станут чем-то полулегендарным, и всё. Эта слава быстро пройдёт. Но за ней стоит тяжёлый труд всех нас. И тебя, в том числе!
– Мне, всё-таки, хотелось бы, чтобы моё имя тоже стало полулегендарным. Пусть я буду трудиться ради этого день и ночь.
– И хорошо, и станет. Неужели только космонавты сегодня заслуживают славу быть легендами!? А, как же, японский инженер Тамура, первым сконструировавший эллипойдные дома, считающиеся наиболее устойчивыми сегодня. Девяносто восемь процентов таких домов осталось неповреждёнными после сильнейшего землетрясения шесть лет назад, в Японии. Или казахский мальчишка, забыл его имя, что придумал аналог пластика, который разлагается за два года. Ведь его победа и известность была не в открытии. Он почти четыре года бегал по всем казахским, российским и даже европейским инстанциям, чтобы хоть кто-то запатентовал, проверил, выпустил в массовое производство его экоплатик. А ведь это и по сей день большая проблема, доказать всем, что то, что ты сделал, нашёл, открыл – важно. Сколько было до этого мальчишки подобных открытий и все канули в неизвестность, только потому, что никому ничего не нужно. Мы, к сожалению, не при коммунизме живём… Ты немного прав, земные открытия сегодня не так заметны, потому что они не так велики. Но есть лишь одно правило, которому ты должен следовать, чтобы чего-то достичь. Пробовать снова и снова и снова. Пока не получится. И я уверен, абсолютно не обязательно лететь в космос, чтобы твоё имя стало нарицательным, Артём. Добивайся важных открытий здесь, с нами, на Земле. И все тебе будут благодарны.
Артём, как и другие ребята, слушал меня внимательно. Я, казалось, уже исчерпал аргументы, и больше не смог бы держать оборону, поэтому был рад, когда, наконец, прозвенел звонок и я с улыбкой всех отпустил.
А когда дети ушли, вдруг стало отчего-то очень грустно и дыхание перехватило. Уж слишком много было сегодня сказано серьезного…Вспомнилось, что тоже чего-то хотелось в молодости. Чего-то большого. Открытий. Внести вклад, сделать что-то важное, что поможет людям. Всем сразу… Потом вдруг захотелось вновь покачаться со своими детьми на качелях, и послушать монотонное чирк-чирк-чирк, потому что это успокаивало…потому что там были дети… потому, что была вера, что наши дети добьются большего… это успокаивало…
