до вечера. С сожаление вздохнула Любовь.
— Придешь домой, а у нас полосатик жаренный будет, завтра утром на рыбалку собираюсь. А сейчас покормишь мужа чем ни будь? Федор обнял жену.
— Люблю тебя Феденька, завтра вечером тебе важную новость скажу. С интригой в глазах смотрела на мужа молодая жена.
— А может сейчас скажешь? Торопился Федор.
— Завра! А сейчас есть и спать, тебе завтра на рыбалку рано. Проспишь весь полосатик с карасем уплывут. Смеясь, накрывала на стол хозяйственная Люба.
Утро 2 июня половина пятого, взяв свои нехитрые рыбацкие снасти Федор вышел из дома, в прекрасном настроении, впереди целых два выходных дня… Федя спустился по своей улице к вокзалу, перешел железнодорожные пути, свернул направо и пошел в сторону Ростова вдоль спокойного Аксая. Пройдя порядка полутора километров он оказался в самом любимом месте на земле. Там окруженный камышами был небольшой по площади, чистый и ровный участок берега, что редкость на этой реке. Бесчисленное количество раз он здесь рыбачил, с отцом, один, с Любой, здесь он знал каждый сантиметр берега и здесь в тишине и покое он был абсолютно счастлив. Это был его мир!
Закинув удочки, Федор лег на принесенное из дома покрывало, уже начинало припекать солнце. Федор задремал. Разбудил Федора далекий гул заводского гудка, тревожный гул. Мысли о рыбе и о рыбалке стали предательски покидать его. Почему-то ему расхотелось ловить рыбу для ужина с Любой. Врожденное любопытство и казачий характер брали вверх в эти минуты в душе Федора. Пойду посмотрю, что будет в городе — подумал он. Тем более солнце всходило и становилось все жарче, да и рыба не сильно хотела в этот день быть зажаренной на сковородке семьи Гущиных.
Быстро собрав принесенные снасти, Федор неторопливо направился домой. Дома никого не было, он поставил в угол удочки, достал из шкафа новую рубашку, одел и направился в сторону центра города. Наверное, будет концерт — думал Федор.
Площадь и сквер перед горкомом КПСС Новочеркасска были полностью заполнены людьми, здание от людской массы отделяла лишь не большая, шеренга солдат, вооруженных автоматами. С обеих сторон площадь находились военные машины и даже один танк. Федор с большим трудом пробрался через людскую толпу почти до того места, где вчера вечером присел отдохнуть, оттуда он слышал лишь обрывки выступлений разных людей, выступающих с балкона. Становилось очень жарко, солнце близилось к зениту, а день к полудню.
Послышались громкий крик, и сразу выстрелы… Федор быстро встал на лавочку увидел вдалеке как солдаты, стоящие в шеренге отцепления параллельно зданию горкома, стреляют вверх. Залп для стоящих в конце площади был неожиданным, однако тех, кто были впереди о возможной стрельбе предупреждали неоднократно. Залп длился не больше трех секунд, люди на площадь после него на мгновенье впали в оцепенение, а затем послышались отчаянные крики «Стреляю холостыми! Бей их!». Последовал второй залп, вернее стрельба, люди, которые находились в центре сквера и площади побежали в сторону от горкома, некоторые начали падать.
Федор оставался стоять на лавочке, люди бежали мимо него, он ничего не понимал, ему было отчетливо видно, что солдаты стоят неподвижно с поднятыми вверх стволами автоматов, а мужчины и женщины падают, несколько человек уже лежат, под ними образовываются лужи крови, кто-то кричит от боли. Сквер и площадь быстро опустели, Федор быстрым шагом пошел в сторону дома. Но не успел он дойти до угла сквера к нему подошли два человека. Пройдемте с нами! Сказал один из них, быстро показав красную корочку удостоверения сотрудника КГБ.
— Куда, зачем? Я домой иду! Возразил Федор.
— Разберемся! Сказал второй.
Оба сотрудников КГБ выглядели как обычные работяги, когда они вели Федора к управлению КГБ по Новочеркасску было похоже со стороны что приятели идут «соображать на троих», после работы.
Завели Федора в здание и подвели по коридору к кабинету, приказали сидеть и ждать, и пропали… В кабинет по очереди заводили людей — мужчин, женщин кто-то из кабинета выходил и быстрым шагом шел в сторону выхода, кого-то куда-то выводили всегда разные конвоиры, Федор сидел и невольно наблюдал за происходящим уже более девяти часов. Он очень устал! Как же волнуется Люба, ежеминутно думал Федор. Наконец, один из «сопровождающих» зашел в кабинет: Товарищ полковник! Разрешите… Через секунду он вышел: Заходи теперь ты! Приказал он Федору.
В кабинете стоял массивный стол, несколько плотно закрытых шкафов и стул перед столом, окна были плотно завешаны. За столом сидел человек лет сорока пяти с абсолютно непримечательной внешностью, Федору показалось что он даже несколько раз видел его на НЭВЗе.
— Садись. Предложил он Федору.
— Будешь отвечать на мои вопросы честно и откровенно пойдешь домой я следователь КГБ полковник Карелов. Ты все понял? Продолжал неприметный человек.
— Все понял! Спокойно сказал Федор!
— Фамилия, Имя, место работы, что делал на площади? На одой интонации спросил следователь.
— Федор Гущин, токарный цех НЭВЗа имени Буденного, стало интересно никогда такого не было у нас в городе вот и пошел на площадь посмотреть. Честно отвечал Федор.
— Интересно?! Зачем на лавочку вставал? И быстро показал Федору фото, на котором он стоял на лавочке и внимательно смотрел в сторону горкома.
— Говорю же интересно, сзади вообще ничего не видно. Опять честно сказал Федор.
— Послушай любопытный, что хотел увидеть? Я вижу, что ты парень хороший, и говоришь правду. Отпустим тебя хотя за меньшее людям лет пять-семь лагерей предстоит. Кстати, что видел когда на лавочке стоял? Отечески говорил Карелов.
— Товарищ следователь я ничего не видел, далеко стоял. Солдаты в верх стреляли, вот и все. Федор еще перед кабинетом понял, что про убитых и раненых людей говорить не кому не стоит.
— Так вот запомни, ты нечего не видел и ничего не слышал сегодня, и никогда в жизни не пойдешь больше на мероприятие, которое не организовано властями! Понял? Сейчас ты подпишешь подписку о неразглашении и считай второй день рождения у тебя. Жестко на по-доброму сказал следователь.
— Все понял товарищ следователь, ничего не видел и не слышал, только на демонстрацию теперь. Уже веселее ответил Карелову Федор.
— Вот и молодец, все-таки хороший ты парень! Немного повеселев, сказал опытный, но очень усталый следователь.
Всё можете быть свободным товарищ Гущин, подпишите только здесь, следователь протянул Фёдору подписку о неразглашении и ручку.
Подписывая, Фёдор в свойственной ему манере с улыбкой спросил следователя:
— А концерт когда будет?
— Какой концерт? Настороженно переспросил следователь.
— Ну вчера вечером приехали музыканты я видел их у памятника Ленина, инструментов много привезли.
